Появление латышских частей в русской армии

Про красных латышских стрелков много писали и в советское время, и сейчас (естественно, поменяв их оценку на противоположную). Думаю, читателям будет интересно узнать, откуда они появились.

В апреле 1915 г. в ходе крайне неудачного для всей русской армии периода войны, немецкие войска вошли в Курляндию, заняли её, и к середине лета возникла угроза захвата Риги. В это время латыши-депутаты Государственной Думы России Я. Голдманисом и Я. Залитисом опубликовали обращение к землякам «Собирайтесь под латышскими флагами!», призывая добровольцев на службу в формирующиеся латышские батальоны. После взятия Митавы (совр. Елгава), 1 августа 1915 г. командующий Северо-Западным фронтом генералу М. Алексеев издал приказ № 21370 о создании двух латышских батальонов – 1-го Усть-Двинского, и 2-го Рижского. 12 августа в Риге началась запись добровольцев, в первый же день заявления подали 71 человек. В короткое время, вместо планировавшихся двух, было создано три батальона для защиты Риги. 23 октября 1-ый Усть-Двинский батальон был послан на фронт, а через два дня был первый бой. 26 октября на передовую, в район Кекавы, направили также 2-ой Рижский батальон, который был немедленно переброшен в окрестности Слоки, где 31 октября было отбито немецкое наступление. 5 ноября в бои вступил 3-й Курземский батальон. По окончании этих боев были созданы еще 5 латышских стрелковых батальонов, а также один запасный батальон (добровольцев на них всех уже не хватало, поэтому туда переводили солдат-латышей из других частей).

До Первой мировой войны латыши призывались в российскую армию на общих основаниях. Точнее, на общих основаниях с русскими, поляками, татарами, поскольку призывная система Российской империи страдала изрядной избирательностью и некоторые народы – финны, жители Средней Азии и Кавказа (до 10% призывного контингента) – не подлежали призыву вообще. Более того, многие призывники из подлежащих призыву народов пользовались отсрочками (например, единственные оставшиеся после призыва других братьев сыновья и т.п.). Это отчасти позволяет нам понять, откуда в 1915 г. в воюющей стране появились ещё не призванные в армию добровольцы в столь значительном количестве. Но почему они желали попасть на фронт именно в то время, когда у большинства жителей Российской империи патриотический порыв первых месяцев войны уже успел угаснуть? Для ответа на этот вопрос нам придётся заглянуть в историю намного дальше 1915 года. Так уж исторически сложилось, что на территории современной Латвии 16-17 веках сложилась система, когда власть принадлежала немецким и шведским дворянам и купцам, а латыши были в положении подчиненного народа (им, например, запрещалось селиться в Риге). После того, как Курляндия вошла в состав Российской империи, немцы потеряли политическую власть над латышами, зато сохранили экономическую (имения у остзейских баронов никто не отнимал) и использовали её на всю катушку – недаром у Достоевского Раскольников говорил: «Тяжело за двести рублей всю жизнь в гувернантках по губерниям шляться, но я все-таки знаю, что сестра моя скорее в негры пойдет к плантатору или в латыши к остзейскому немцу, чем оподлит дух свой и нравственное чувство», т.е. всем в середине XIX века было понятно, что латышам жилось примерно как неграм-рабам. Поэтому не удивительно, что полвека спустя, в 1905-06 годах, восстания латышей были одними из мощных во всей империи. А когда немецкие войска подошли к Риге, местным жителям было ясно: до этого они жили бедно, но когда солдаты кайзера установят ещё и полное политическое господство немцев – станет совсем плохо. Поэтому вскоре к имеющимся трём батальонам добавились ещё пять – людям было что терять и за что сражаться.

Сражались они очень хорошо. Осенью 1915 г. фронт на рижском участке стабилизировался, а вскоре командующий 12-й армией генерал Радко Димитриев (до войны он был военным атташе Болгарии в России, но увидев, что его правительство склоняется к союзу с Германией, всё бросил и поступил на русскую службу) хотел видеть в своей армии уже латышские полки, а не батальоны.

(Стоит отметить, что формирование национальных частей в Российской империи в ходе Первой мировой войны – тема особая и очень интересная, ещё ждущая своего исследователя. Скажу только, что формировались они из ратников 2-й категории (т.е. не подлежавших призыву, что и позволило им стать добровольцами) и рассматривались Думой как противовес обычной армии).

Активные военные действия в районе Риги возобновились 21 марта 1916 г., когда 1-ый и 2-ой батальоны латышских стрелков прорвали германские укрепленные позиции на шоссе Рига–Бауска в окрестностях Кекавы, но более масштабное наступление Российской армии не последовало вслед за этим. 16-22 июля возобновились бои под Кекавой, где впервые участвовали все латышские батальоны, за исключением 5-го Земгальского, действовавшего в районе Олайне, и 3-го Курземского, сражавшегося на Острове смерти. Об Острове смерти следует сказать отдельно. Так назывался занятый русскими войсками плацдарм площадью на левом берегу Даугавы (на левом берегу были немцы, на правом – наши), который образовался при отступлении русской армии осенью 1915 г. на правый берег реки, а в марте 1916 г. им на помощь были отправлены 2-й и 3-й латышские стрелковые батальоны (в общем, этакий аналог Чижовского плацдарма около Риги). В октябре 1916 г. немцы применили там химическое оружие и за два дня на Острове смерти погибли 2500 человек, в том числе почти полностью Каменецкий пехотный полк.

Летом 1916 в латышских батальонах было около 11.500 штыков. В основном латыши (10.278), а также эстонцы (402), русские (192), литовцы (174), поляки (128), немцы (25). Из них добровольцы (2.522), перешедшие из других частей (6.567) и мобилизованные (2.318).

25 сентября (8 октября н. с.) 1916 г., немецкие войска провели газовую атаку на Острове смерти, которая явилась первым случаем масштабного применения такого рода оружия в Латвии во время Первой мировой войны. Было отравлено газом 120 стрелков из 2-го Рижского батальона, который 8 дней выдерживал атаки немцев на Острове. Остров, защищаемый как опорная точка для будущих атак, так и не стал укрепленным пунктом для наступления Российских войск.

После боев, 4 ноября, латышские батальоны были преобразованы в полки, разбитые на две Латышских бригады, образовав стрелковую дивизию. Первыми командирами бригад были генерал-майоры Андрей Аузанс и Аугуст Мисиньш (в традиционном русском написании – Август Миссин). 6 декабря для латышских полков были созданы полевые госпиталя и пункты дезинфекции.

В свою очередь, командующий Северным фронтом Н. Рузский 27 сентября 1916 года в телеграмме Главной ставке прямо писал: «Латышские стрелки сейчас образуют наиболее надежную поддержку на Рижском фронте». В соответствии с рекомендациями обоих генералов, Главная ставка издала приказ командованию 12-й армии, и уже 4 октября 1916 года все латышские стрелковые батальоны получили телефонограмму начальника штаба 12-й армии за номером 929/2208 с распоряжением сформировать во всех латышских батальонах 7-ю и 8-ю роты, а 6 октября 1916 года последовала телефонограмма № 1031/2228 с приказом начать формирование управлений 1-й и 2-й латышских бригад и переформирование соответствующих батальонов в двухбатальонные полки. Формирование 7-й и 8-й рот прошло благополучно, а вот с управлениями бригад было сложнее – в латышских стрелковых батальонах просто не было нужных штабных специалистов, интендантских и санитарных служб, поэтому в штабе 12-й армии решили перевести в латышские бригады необходимых специалистов из других военных частей. Когда все подготовительные мероприятия были почти закончены, командование 12-й армии 3 ноября 1916 г. издало приказ № 810 о преобразовании всех латышских батальонов в полки с теми же номерами.

В начале 1917 г. были две латышские бригады (по 4 полка, тогда как обычно дивизии в русской армии формировались из двухполковых бригад) и запасной полк:

1-я Латышская стрелковая бригада:

1-й Латышский стрелковый Усть-Двинский полк

2-й Латышский стрелковый Рижский полк

3-й Латышский стрелковый Курземский полк

4-й Латышский стрелковый Видземский полк

2-я Латышская стрелковая бригада:

5-й Латышский стрелковый Земгальский полк

6-й Латышский стрелковый Тукумский полк

7-й Латышский стрелковый Баускский полк

8-й Латышский стрелковый Валмиерский полк

Штат каждого латышского стрелкового полка был установлен в 2497 человек (из них 1854 строевых нижних чина, 7 военных чиновников и военных врачей). В декабре 1916 года в дивизии имелось 35000 стрелков (из них 1000 офицеров). В запасном полку, расположенном на тот момент в Вольмаре (сейчас – Валмиера), численность личного состава колебалась от десяти до пятнадцати тысяч человек.

Как и у всех российских воинских частей, у латышских стрелков были свои нагрудные знаки (слева – до развертывания батальонов в полки, справа – после).

Латышские стрелки и советская власть

После Февральской революции в армии начали вести пропаганду различные политические партии, а поскольку латышские бригады были набраны в основном из рабочих, малоземельных крестьян и батраков, то агитаторы-большевики нашли там благодатную почву. В апреле 1917 года был создан Исполнительный комитет латышских стрелков (Исколатстрел), а в мае на 2-м конгрессе делегатов латышских стрелковых полков была принята резолюция, выражавшая недоверие Временному правительству.

После Октябрьской революции латышские стрелки вместе с матросами и рабочими-красногвардейцами охраняли советское правительство в Смольном (25 декабря 1917 г. 6-й Тукумский стрелковый полк прибыл в Петроград для гарнизонной службы, а для охраны Смольного была сформирована объединенная рота латышских стрелков) и они же обеспечивали безопасность его переезда в Москву.

В январе 1918 года Курляндский полк латышских стрелков был отправлен на Южный фронт и участвовал в разгроме отрядов Каледина, а 1-й Даугавпилский полк и один батальон 4-го Видземского полка латышских стрелков – в Белоруссию, где они принимали участие в ликвидации мятежа Ю. Довбор-Мусницкого.

13 апреля 1918 г. решением Высшего Военного совета и Народного комиссариата по военным делам РСФСР из латышских стрелковых полков была создана Латышская стрелковая советская дивизия – первая полностью сформированная дивизия Красной Армии. Впрочем, как цельное соединение эта дивизия никогда не действовала – часть стрелков охраняла советское правительство в Москве, а остальные воевали на самых разных фронтах: от Петрограда до Крыма и от Латвии до Урала.

Пришлось повоевать и в столице. В началу июля 1918 г. Дзержинский обладал информацией о предстоящем восстании левых эсеров во время работы V Всероссийского съезда советов, и командиру Латышской дивизии Иоакиму Вациетису было рекомендовано собрать как можно больше стрелков в Москве. Несмотря на сложные условия, с Южного фронта были переведены 3-й пехотный и кавалерийский полки, и с их прибытием больше половины дивизии было сосредоточено в столице и окрестностях. Несмотря на имевшуюся у ВЧК информацию, 6 июля эсеры сумели захватить важные объекты Москвы и даже посадить под арест самого Дзержинского, но на этом и остановились, а утром следующего дня стянутые с московских окраин латышские стрелки (в частности, 1-й и 2-й полки) начали методично выбивать мятежников из важных пунктов столицы. Кроме того – совершенно случайно, как нас теперь пытаются уверить – произошли аналогичные восстания в других городах, и там тоже (в Петрограде, Калуге, Вологде, Ярославле и других городах) они были подавлены с участием латышских стрелков.

12 июля командир дивизии Иоаким Вациетис по представлению Ленина назначается командующим Восточным фронтом РККА. Обстановка на фронте была тяжёлая – возникла опасность сдачи Казани. В отличие от 1552 года, силы сражавшихся за город сторон были невелики: примерно 3000 красных (наиболее боеспособным отрядом были 507 стрелков 5-го Земгальского латышского полка) против примерно 2000 белых. Два дня шли ожесточенные бои, и только после того как на сторону белых перешли 300 бойцов Сербского батальона майора Благотича, занимавшие казанский кремль, Казань пала. К своим пробился только Вацетис с шестью солдатами 5-го полка. Судьба остальных бойцов полка до сих пор остаётся предметом споров историков: по одним данным, они сдались, а потом вернулись к красным, по другим – сдались, но были все расстреляны, по третьим – по большей части погибли в бою. Однако, для советского правительства загадок в этом вопросе не было и 20 августа 1918 года 5-й латышский стрелковый полк за оборону Казани первым в Красной армии был награждён Почётным революционным Красным Знаменем. Затем к городу были подтянуты свежие силы (основой послужили 1-й, 2-й, 4-й и 6-й полки Латышской дивизии) и 11 сентября красные взяли Казань, а 12-го – Симбирск.

Заговор послов

После этого латышские стрелки были втянуты в ещё более запутанную историю. В те дни в Москве функционировали посольства западных стран, персонал которых честно отрабатывал своё жалование – то есть активно занимался подрывной деятельностью. Летом 1918 г. с военно-морским атташе Великобритании капитаном 2 ранга Ф. Кроми познакомились два командира латышских стрелков – Ян Буйкис и Ян Спрогис, которые, действуя по заданию ВЧК, изобразили офицеров-националистов, готовых за деньги сотрудничать с британцами для свержения советской власти. Кроми заинтересовался открывающимися возможностями и дал одному из них рекомендательное письмо к главе британской миссии в Москве Брюсу Локкарту. Тот подключил к делу агента британской разведки Сиднея Рейли и в итоге появился план: как только Ленин и Троцкий вместе окажутся в Москве, охранники из числа латышских стрелков под командованием работавших на британских разведчиков (как им казалось) людей убили бы их, а одновременно состоялись бы мятежи британских агентов в Петрограде и других городах. На деле всё пошло наперекосяк – утром 20 августа в Петрограде был убит председатель петроградской ЧК Урицкий, вечером того же дня в Ленина стреляли на заводе Михельсона в Москве (могла ли настолько точно стрелять почти слепая Фанни Каплан – вопрос открытый), а Дзержинский, который благодаря внедренным в заговор людям знал, куда тянутся ниточки кукловодов, отреагировал быстро и решительно: чекисты вломились в британское посольство, Кроми был убит при попытке сопротивления, а Локкарт был арестован, а затем обменян на своего коллегу – советского представителя в Великобритании Максима Литвинова.

Завершение войны

Впрочем, исход войны решался не только в столице. В начале ноября 1918 г. революция произошла и в Германии. Немецкие войска начали выводиться с оккупированных территорий бывшей Российской империи, и образовавшийся вакуум власти попытались заполнить все противоборствующие стороны нашей гражданской войны. Не остались в стороне и большевики и латышские стрелки. На этот раз большую роль сыграло то, что стрелки были латышскими – нельзя было бросать оставленную немцами Курляндию. 30 ноября 1918 г. в оставленный немцами Псков начали прибывать составы с Восточного фронта с бойцами 2-й бригады Латышской стрелковой дивизии (1700 штыков и сабель), а 15 декабря с Южного фронта была снята 3-я бригада. В декабре советские войска по трем направлениям вошли на территорию Латвии, 18 декабря взяли Валку, 22-го – Валмиеру, 23-го – Цесис, а 3 января 1919 г. – Ригу. В январе 1919 г. была сформирована Армия Советской Латвии, основу которой составила Латышская стрелковая дивизия. Практически в полном составе (кроме 5-го полка) она стала 1-й стрелковой дивизией Советской Латвии (во 2-ю дивизию вошли латышские части, сформированные на территории Советской России и четыре полка, полностью укомплектованных московскими рабочими). К ним присоединили боевые дружины Вентспилса и Талси. По одним данным, на первом этапе численность колебалась в районе 22.000 человек, а к маю выросла в два раза, по другим – всего лишь 6400 штыков и 487 сабель, 184 пулемета и 22 пушки (в марте 1919 г.), тогда как один лишь противостоящий ей VI немецкий корпус фон дер Гольца (который сначала действовал по приглашению главы буржуазного латвийского правительства Карлиса Ульманиса, а затем – против него) имел 14.000 штыков и 1150 сабель, 610 пулеметов и 84 орудия (а ещё были боевые отряды правительства Ульманиса плюс британский флот в Рижском заливе, с юга на Даугавпилс наступали польские части, а с севера на Валку – войска буржуазной Эстонии). Противостоять этим силам армия Советской Латвии долго не смогла – 26 мая 1919 г. пришлось оставить Ригу, а вскоре и вовсе уйти из Латвии (неудачи были настолько масштабными, что эстонцы и отряд Булак-Балаховича даже взяли Псков). После этого, 30 мая 1919 г. армия Советской Латвии стала просто XV армией Западного фронта РККА, а оставшиеся латышские стрелки снова были сведены в Латышскую стрелковую дивизию, которая по-прежнему была главной ударной силой XV армии и 26 августа освободила Псков.

Неудачи в Прибалтике были в середине 1919 г. не самым страшным испытанием для Советской России – одновременно начались наступления сил Колчака с востока и Деникина с юга. Среди принятых для исправления положения мер Ленин поручил члену Реввоенсовета Западного фронта Серго Орджоникидзе лично организовать скорейшую отправку Латышской дивизии с Западного фронта в район Орла. В середине октября она вела тяжёлые бои между Орлом и Кромами (её противниками были тоже лучшие части белых – Корниловский полк, батальон марковцев и Кабардинский полк). и 20 октября взяла Орел и в числе прочих частей XIII армии (а там, в частности, в совершавшую дальние рейды кавалерийскую дивизию Виталия Примакова входил латышский кавалерийский полк Яна Кришьяна, который по итогам боев был награжден орденом Красного знамени) наступала на юг и 7 декабря взяла Белгород, 16-го – Чугуев, а 27 декабря провела парад в Харькове, после чего была выведена в резерв.

Тем временем 5-й латышский полк под Петроградом воевал с армией Юденича, за что был награжден вторым боевым знаменем ВЦИК.

Весной 1920 г. дивизия боролась с бандитизмом на Украине, а затем воевала с армией Врангеля, где в итоге участвовала в штурме Перекопа. На этом всё и закончилось: 28 ноября 1920 г. латышская дивизия была расформирована, а поскольку 11 августа 1920 г. был заключен мирный договор между Латвией и Советской Россией, то после этого около 13.000 латышских стрелков и беженцев вернулись в Латвию. Здесь 19 декабря 1923 года бывшие стрелки учредили Общество латышских стрелков. Стоит отметить, что уехавшие в Латвию бывшие красные латышские стрелки очень быстро перестали быть красными и тихо влились в жизнь буржуазного государства-лимитрофа.

Запоздавшая слава

До войны советские исследователи не выделяли бойцов латышской дивизии – если они участвовали в той или иной операции, то их указывали в списке других частей на ряду со всеми и не более того. Зато белые истратили на красных латышских стрелков немало бумаги и чернил. Началось это ещё в ходе Гражданской войны как составная часть обычной для военного времени пропаганды (как, например, в этом плакате), а затем продолжилось в эмиграции в книгах историков и мемуаристов, из которых следовало, что 10.000 латышей и 5.000 китайцев сокрушили миллионное белое движение, а заодно подавили и внутреннюю контрреволюцию. Поскольку многие из этих книг вышли в Германии в начале 1920-х годов одновременно с зарождением нацистского движения, то, возможно, они стали дополнительным аргументом в пользу неполноценности русского народа.

После войны в СССР также было о чем писать помимо событий 1915-20 годов, тем более, что потомки латышских стрелков сумели запомниться по обе стороны фронта в составе шести истребительных батальонов, сведенных затем в два полка Красной Армии, и 201-й латышской стрелковой дивизии, и в двух дивизиях СС (15-й и 19-й). И только в конце 1950 годов появился интерес к красным латышским стрелкам: в 1960 г. вышли книги «Боевой путь латышской стрелковой дивизии» и «На Деникина! Роль латышских стрелков в разгроме деникинских полчищ», ещё через два года – «Латышские стрелки в боях за советскую власть в 1917-1920 годах». Постепенно появлялись и другие публикации, а в 1970 г. в центре Риги был открыт мемориальный музей красных латышских стрелков и через год рядом появился памятник стрелкам.

В детстве автор часто любил бывать в этом музее – может быть потому, что от других музеев его отличал большой просторный зал, где большинство экспонатов не было закрыто стеклом…

В 1982 г. вышел документальный фильм «Созвездие стрелков» (латыш. «Strelnieku zvaigznajs») режиссёра Юриса Подниекса, основанный на съёмках бесед режиссёра с бывшими бойцами Латышской стрелковой дивизии в конце 1970-х годов, текст к которому написал Янис Петерс (будущий первый секретарь Союза писателей Латвийской ССР), и в следующем году фильм был отмечен сразу двумя весомыми наградами, получив Главный приз на 17-м Всесоюзном фестивале в Ленинграде и Премию Ленинского комсомола Латвийской ССР. Через несколько лет Подниекс снял фильм «Легко ли быть молодым?» о тяжёлой жизни панков в СССР, а Петерс стал одним из главных деятелей латышского Народного фронта. А ещё несколько лет спустя Музей красных латышских стрелков стал Музеем оккупации…

Список источников и литературы:

1. Биленко С.В. На охране тыла страны. Истребительные батальоны и полки в Великой Отечественной войне 1941-1945. – М., «Наука», 1988.

2. Великая Отечественная война. Энциклопедия. – М., Советская энциклопедия, 1985.

3. Волков Ф.Д. Тайны Уайтхолла и Даунинг-стрит – М., «Мысль», 1980.

4. Драудин Т. Я. Боевой путь латышской стрелковой дивизии в дни Октября и в годы гражданской войны (1917-1920) – Рига, Издательство Академии наук Латвийской ССР, 1960.

5. Найтли Ф. Шпионы ХХ века – М., «Республика», 1994.

6. Рига. Энциклопедия. – Рига, Главная редакция энциклопедий, 1989.

7. Семёнов К. СА - Штурмовые отряды НСДАП – М., «Яуза», 2006.

8. Штейн В.В. Боевой путь латышских красных стрелков – Рига, «Лиесма», 1978.