Мы несколько неправильно понимаем особенности русской и китайской революций (1911 по 1949 годы – шла в Китае революция, превращаясь из национально-освободительной в социалистическую), так как не до конца понимаем термин «буржуазная революция». Ни в России, ни в Китае буржуазная революция не могла рассчитывать на успех.

Проблема в размерах социальных групп, словах и смыслах. Буржуа – сиречь обитатель Буржа. Горожанин, мещанин. Правильный перевод словосочетания буржуазная революция – мещанская революция. У того же Мольера пьеса называется Le Bourgeois gentilhomme! Перевод «Мещанин во дворянстве» абсолютно правильный!

Городское население в Российской Империи составляло не более 15%, причем даже среди этих 15% многие представляли горожан в первом поколении, что немаловажно, так как у крестьян был более развит коллективизм, а у горожан более развит индивидуализм и прочие буржуазные (мещанские) ценности. Соответственно для революции годятся только городские пролетарии в первом поколении. Это прекрасно показал опыт относительно успешных европейских революций 1848 года. Последующие революционные события 1918 года (Германия, Австрия, Венгрия) закончились ничем. Как только в городах становится преобладающими коренные горожане (второе и далее поколения) – бунтарский дух теряется, а пролетарий превращается в буржуа (мещанина), встроенного в систему трудового найма и мелкого предпринимательства. Пролетариат, привыкший к городскому образу жизни, привыкает торговать собственным трудом и начинает всецело зависеть от работодателя. В отличие от мещанина крестьянин привык полагаться на самого себя и членов своей семьи. В сущности, он нуждается не в нанимателе, а клочке земли и инструментах. Крестьянин, в отличие от рабочего способен прожить своим трудом, не полагаясь на третьих лиц. А вот рабочий и фабрикант являются не антагонистами, а симбионтами, так как нуждаются друг в друге. То есть, вопреки мнению Маркса, противоречие между пролетариатом и капиталистами является не антагонистическим, а диалектическим. Это успешно показала деятельность профессиональных союзов и социал-демократии, которые успешно примиряли интересы пролетариата и капиталистов, которые равно были заинтересованы в ограблении путем неэквивалентного обмена, а то и путем банального грабежа жителей периферии капиталистического мира – колоний, других более слабых обществ (Россия, Китай) или же собственных сограждан, но «чужих» (прежде всего крестьян), как грабили парижские санкюлоты крестьян и аристократов Вандеи. Не секрет, что первичное накопление капитала было осуществлено за счет ограбления крестьянства: как в Англии (огораживания), так и во Франции (революционный террор со стороны горожан, в первую очередь, парижан).

Это дало основание Мао ЦзэДуну выдвинуть лозунг о революционности крестьянства. Смелый шаг по отношению к классическому марксизму, но Мао вынужден был пойти на этот шаг, иначе марксизм уж слишком сильно расходился бы с реальностью: пролетариат в Китае был ничтожно мал, а революционное движение было. В последующем правоту Мао подтвердили революции во Вьетнаме, на Кубе и других странах с преобладающим аграрным населением.

Однако крестьянская революция содержит в себе как зерна перемен, так и сдерживающие факторы – залог будущей консервативной революции. По мнению ряда наиболее глубоко мыслящих философов России в конце 19 века, остро была необходима не либеральная, а консервативная революция. Константин Николаевич Леонтьев справедливо полагал, что нужно «подморозить Россию». Это успешно сделали большевики в 30-е годы 20-го века. Как Константин Николаевич обосновывал необходимость «заморозки» России? Дело в том, что бурное развитие «периферийного капитализма» (особенно бурного после строительства сети дорог) в России требовало вовлечения в оборот массы крестьянства, которое с точки зрения капитализма представляло собою:

1. Источник труда для фабрик и рудников;

2. Потребителя фабричных товаров;

3. Источник пополнения воинских частей во время войн.

Все это требовало вовлечения крестьянства в товарное производство. Для вовлечения крестьянства его нужно было лишить основного средства к существованию – основного фактора производства – земли. А также разрушить основной способ жизни крестьянина – общину, которая распределяла землю между крестьянскими семьями по числу работников-мужчин. Чуть раньше обезземеливание и уничтожение общины провели в Англии (16-17века), Франции (18-19 века), Германии (16-17 века, когда крестьян просто уничтожили в процессе крестьянской войны и 30-летней войны).

В России община и натуральное хозяйство делали крестьянство почти недоступным для применения капитала, несмотря на упорное стремление царского правительства вовлечь крестьянство в товарное производство – путем возложения на крестьян обязанностей по уплате налогов и выкупных платежей: крестьянство тужилось, беднело и платило. То есть крестьянство было источником ресурсов, но платежеспособного спроса собою не представляло: изъятие даже не прибавочного, а необходимого продукта делало крестьянина негодным потребителем фабричных товаров. Неспособность крестьянского двора к приобретению фабричных товаров прекрасно (и ужасно по содержанию) описано у Шингарева в исследовании «Вымирающая деревня» [1], в которых он описал воронежские села Новоживотинное и Моховатовку. Эти Воронежские села являли собою типичный пример пореформенной жизни крестьянства Европейской части России. То есть рынок Российской Империи работал на экспорт. «Сами недоедим, да вывезем», как говорил министр финансов Вышнеградский. Отсутствие платежеспособного спроса широких масс населения делало невыгодным масштабное фабричное производство в России. Выгоден был вывоз сырья или первично переработанного продукта (металл в слитках, добытый уголь и т.д. и т.п.). Россия была классической страной периферийного капитализма. Что собою представляет страна периферийного капитализма? Это страна, работающая исключительно для нужд внешнего рынка. Страна, распродающая себя. Первой, кто описал данный феномен, была Роза Люксембург, которая в своей классической работе «Накопление капитала» [2] выделила центр капитализма и его периферию, показав неравномерность развития капитализма. Капитализм всегда существует за счет кого-то. Прежде всего, за счет стран, угодивших на периферию капиталистической системы. Как Российская Империя второй половины 19-начала 20 веков, как Россия конца 20-го – начала 21 веков.

Периферийный капитализм в той или иной стране, это не только подчиненное, зависимое положение данной страны в мировой системе капитализма. Периферийный капитализм существует исключительно для того, чтобы обслуживать центр капитализма, чтобы поставлять туда сырье, рабочую силу, готовые изделия. Капитализм периферии качественно отличается от капитализма центра. Как указывал выдающийся латиноамериканский экономист, разработчик концепции периферийного капитализма, Рауль Пребиш: «Специфика периферии проявляется во всем – в сфере техники и потребления, в производственной структуре, в уровне развития и демократизации, в системе землевладения и формирования излишка, в демографическом росте».

Более того, капиталистический мир не может существовать вне противоположности «центра» и «периферии» – стран, успевших обеспечить себе место в центре и стран периферии, которым практически не дано шансов вырваться из периферийного существования. Периферийный капитализм – это не стадия, не некий временный промежуточный этап на пути от отсталости к передовым позициям, это абсолютный тупик. Периферийный капитализм – это особый тип капитализма, существующий для обеспечения центра. Все неблагополучное и опасное стараются перенаправить из центра на периферию. Именно туда «экспортировали» социальное неравенство, классовые противоречия (в странах Центра рабочих-то почти не осталось, а те, что остались – встроены в систему общества), опасные производства и природные проблемы.

Соответственно, легко понять абсурдность утверждений, что страна периферийного капитализма может выйти из тупика, просто-напросто применив неолиберальные реформы, направленные на построение «нормальной» капиталистической экономики вкупе с устройством у себя демократии по образцу развитых капиталистических стран. Периферийный капитализм есть воспроизводство обездоленности. Более того, строительный материала периферийных стран (Индия, Индонезия, Пакистан, практически все африканские страны, большая часть латиноамериканских стран) ушел на строительство развитого капитализма стран центра : США, страны Западной Европы, Канада, Австралия, Новая Зеландия и Япония. И по-прежнему уходит. Та же Франция обеспечивает себе до 1/3 дохода за счет своих африканских колоний.

Вот такое «светлое будущее» нам готовилось в конце 19 века. Но для полного торжества периферийного капитализма в России нужно было лишить крестьян земли. Тогда бы торжество капитализма стало бы окончательным, а обезземеленные крестьяне вынуждены были бы за копейки наниматься на фабрики городских буржуа к вящей радости иностранных инвесторов, которым принадлежало до 60% крупной промышленности дореволюционной России. Именно для предотвращения дальнейшей либерализации экономической и политической жизни страны, воспрепятствования ее наиболее полному товарному воплощения и предлагал Константин Николаевич Леонтьев радикальную меру: «Надо подморозить хоть немного Россию, чтобы она не “гнила”». В первую очередь он предлагал ввести полный запрет на отчуждение земли: закрепить земли за дворянскими поместьями и за крестьянскими общинами. Он предлагал совершить то, что окончательно совершили большевики в период коллективизации сельского хозяйства: поместья стали совхозами, а общины образовали колхозы. Но Константин Леонтьев, таким образом, выступал как сторонник государственного социализма. Того самого, который так не нравился Марксу и Энгельсу и, который построили якобы по заветам Маркса большевики в России.

Вот такой вот парадокс – большевики поступили по заветам консервативного мыслителя Леонтьева и подморозили Россию. Размораживать ее начал Хрущев и – либеральная гниль потекла! Здесь налицо столкновение консервативной общины крестьянского типа и евроцентричного городского обывателя, теряющего свои корни. Не стоит забывать, что горожане разных стран гораздо больше похожи друг на друга, нежели на своих соотечественников крестьян. Может быть, поэтому так любит либеральная публика Хрущева, который вырвал страну из «казенного» социализма и открыл страну для веяний самой последней (во всех смыслах) моды, сделав страну добычей капитализма. Остатки СССР стали, по сути, сырьевыми придатками стран центра капитализма. Мы стали периферией. Как и в начале 20-го века.

В начале 20-го века Россия уже представляла собою источник сырья и людей для мира Центра. Солдаты Российской армии гибли на фронтах Первой мировой войны во имя интересов Франции и Англии, для обеспечения уплаты процентов по займам, предоставленным России французской и английской буржуазией. А промышленность прямо или косвенно принадлежала иностранным капиталистам.

Это приводило к таким интересным последствиям, как например, прокладка железных дорог, расположенных в широтном направлении для скорейшей переброски войск на границу с Германией и Австро-Венгрией: дороги-то строились на французские деньги и царское правительство строило с учетом пожеланий хозяев денег.

Исследователь Маевский пишет в своей статье «К вопросу о зависимости России в период Первой мировой войны»:

«…Следует учесть, что роль иностранного капитала в промышленности определялась не только абсолютными величинами. Эта роль определялась, прежде всего, тем, что в руках иностранного капитала, главным образом английского, французского и бельгийского происхождения, находились такие ключевые отрасли промышленности, как металлургическая и топливная. Франко-бельгийским промышленным и банковским монополиям принадлежало 93% всей суммы иностранного капитала, вложенного в южную металлургию, и 89,2% иностранного капитала, вложенного в каменноугольную промышленность Донбасса. На долю акционерных обществ с капиталами иностранного происхождения приходилось свыше 70% всей добычи угля в Донбассе. Иностранному, главным образом английскому, капиталу была подчинена цветная металлургия в России. В руках англичан было сосредоточено до 56% всей добываемой в России меди и более 70% золото-платиновых разработок. Немецкому капиталу в лице «Всеобщей электрической компании» – «АЕГ», за спиной которой стоял германский банк «Дисконто гезельшафт», принадлежало около 90% действовавших в России электротехнических предприятий, три четверти капитала акционерного общества «Сименс и Шуккерт». Русская химическая промышленность также финансировалась и контролировалась немецкими капиталистами. Под финансовым и производственно техническим контролем немецкого капитала находилась значительная часть предприятий военной промышленности России, в частности Невский судостроительный и механический завод, завод Крейфтона (Охтинское адмиралтейство), завод Ланге (в Риге), завод Беккера.

В руках немецкого капитала оказались также завод «Феникс», общество «Ноблесснер», дочернее предприятие Леснера – «Русский Уайтхед», металлообрабатывающие и машиностроительные заводы Гартмана, Коломенский машиностроительный завод, акционерное общество «Треугольник» – Шлиссельбургский пороховой завод, Русское общество артиллерийских заводов и др. В руках французского капитала находились Общество русско-балтийских судостроительных заводов с капиталом в 15 млн. руб., Русское общество для производства артиллерийских снарядов и военных припасов…» [3]

Там же: «Об усилении экономической зависимости России от иностранного капитала во время войны говорят и данные, приводимые самим П. И. Лященко. По его данным, как и по сведениям других авторов, занимавшихся исследованием иностранного капитала в России (П. Оль, Л. Эвентов, М. Гольман, Е. Грановский и др.), общая сумма иностранных капиталов в акционерных обществах России исчислялась по состоянию на 1 января 1917 г. суммой в 2243 млн. рублей, из коих 256 млн. падало на облигационный капитал и 237 млн. – на кредитные учреждения. В основном капитале промышленных акционерных обществ России доля иностранного капитала составляла, таким образом, около 1750 млн. рублей. Если учесть, что весь основной капитал акционированной промышленности России составлял на 1 января 1917 г. примерно 3185 млн. руб., то на долю иностранного капитала падает более 50%. При этом на долю французского капитала приходится 32,6%, английского – 22,6%, немецкого – 19,7%, бельгийского – 14,3%, американского – 5,2% и на долю остальных стран – 5,6%...» [3]

А в сфере экономики ориентация на иностранные рынки (в первую очередь на Францию) приводили к тому, что Российская Империя по сути была банкротом. Вот красноречивая таблица из аналитической записки Нечволодова «От разорения – к достатку» [4]:

«В настоящее время, финансовое положение России представляется в следующем виде:

А. Государственные долги

К 1-му января 1906 года, по смете системы государственного кредита, государственных долгов состояло:

	Количество остающегося на 1-е января 1906 г. долга	Следует к уплате в 1906 году
		Процентов	Капитала
	Р у б л и
Долги, заключенные в рублях, равных 1/10 имп. Или исключительно в иностранной валюте: А. Бессрочные Б. Срочные	92.433.719 2.913.751.216	4.182.519 111.355.124	13.645.292
Долги, заключенные в рублях, равных 1/15 имп. А. Бессрочные Б. Срочные	3.095.542.001 1.580.169.012	124.913.829 78.808.159	11.500 6.523.440
ИТОГО ...	7.681.85.918	314.259.631	19.010.240

Таким образом:

На уплату по государственным долгам процентов и капитала. . . . . . . . .	334.169.871 р.
На уплату банкирской провизии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . .	195.000 р.
На платежи по займам, по коим закрыты кредиты . . . . . . . . . . . . . . .. . .	365.000 р.
Всего на смете системы государственного кредита на 1906 год . . . . . ..	334.729.871 р.
Таким образом, по смете системы государственного кредита, государственный долг к 1-му января 1906 года . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . .	7.681.395.928 р.
Уплата % по нем . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	334.729.871 р.
В апреле 1906 года был заключен последний заем в . . . . . . . . . . . . . . . . .	843.750.000 р.
Уплата процентов и погашения по нем. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . .	49.200.000 р.
Вся государственная задолженность к 1-му мая 1906 года . . . . . . . . . . .	8.525.145.928 р.
Уплата процентов и погашения по нем. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	383.929.871 р.

Кроме этой задолженности, Государство отвечает также в исправной уплате долгов частных железнодорожных предприятий по облигационным займам, гарантированным правительством, а также долгов Дворянского и Крестьянского земельных банков по их закладным листам, так как банки эти являются государственными кредитными учреждениями.

Гарантированные правительством займы частных железнодорожных обществ к 1-му января 1904 года составили . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	1.110.500.000 р.
А ежегодные платежи % и погашения по ним . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . .. .	46.100.000 р.
Сумма же закладных листов государственного Дворянского и Крестьянского земельных банков к 1-му декабря 1905 года составляла. .	1.105.800.000 р.
А платежи % и погашения, около . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	52.000.000 р.

Б. Государственная роспись на 1906 год

Доходы обыкновенные и чрезвычайные. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	2.029.858.774 р.
Расходы обыкновенные и чрезвычайные . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	2.500.972.755 р.
Дефицит, подлежащий покрытию путем займа [ 1 ] . . . . . . . . . . . . . . . . . .	481.114.001 р.

В. Государственная денежная система

Согласно именному ВЫСОЧАЙШЕМУ Указу, данному 29 августа 1897 года, у нас установлена денежная система в золоте, по которой: «Государственные кредитные билеты выпускаются Государственным Банком в размере строго ограниченном настоятельными потребностями денежного обращения, под обеспечение золотом; сумма золота, обеспечивающего билеты, должна быть не менее половины общей суммы выпущенных в обращение кредитных билетов, когда последняя не превышает 600 миллионов рублей. Кредитные билеты, находящиеся в обращении свыше 600 миллионов рублей, должны быть обеспечены золотом, по крайней мере, рубль за рубль, так, что каждым 15 рублям в кредитных билетах, соответствовало обеспечение золотом на сумму не менее одного империала».

Монетным уставом (законом 7 июля 1899 года) 1 рубль определен равным весу 1/15 империала, т.е. равным 17,424 чистого золота.

К 1 января 1906 года золотой запас составлял:

а) в России: в Государственном банке . . . . . . . на Монетном дворе . . . . . . . . . . . в Казначействе . . . . . . . . . . . . . . .	688.100.000 р. 6.300.000 р. 99.000.000 р.
б) за границей: Государственного Банка . . . . . . . . Государственного казначейства . . .	199.900.000 р. 110.400.000 р.
Всего . . .	1.033.700.000 р.
в) в обращении же находилось золота . .	836.100.000 р.
Итого . . .	1.869.600.000 р.
Кроме того в обращении: а) кредитных билетов . . . . . . . . . . . б) разменной монеты . . . . . . . . . . . .	1.290.000.000 р. 134.700.000 р.
Всего же в обращении было денежных знаков: золота . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . кредитных билетов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . разменной монеты . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . .	836.100.000 р. 1.290.000.000 р. 134.700.000 р.
Итого . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .	2.260.800.000 р.

Из сопоставления количества денежных знаков в Империи, с величиной государственной задолженности и государственной росписью на 1906 год – мы видим:

а) Всех денег в России почти в пять раз меньше, чем одних только государственных и гарантированных правительством долгов.

б) Все количество денег в России не хватает даже для исполнения одной только государственной росписи расходов на 1906 год. [5]

Система заимствования денежных средств за рубежом (причем многие суммы займа до России просто не доходили, оседая на счетах банков-агентов за рубежом) вынуждала Россию распродаваться. Продавалось сырое сырье, продавались так необходимые для нужд страны рожь и пшеница.

Ситуация была усугублена денежной реформой 1897 года, когда серебро была лишено платежных свойств как валюта и введен был золотой стандарт. Тем самым

а) Количество денежных знаков сильно сократилось.

б) Увеличивался долг России перед внешними кредиторами – частными банкирами.

«А из этого получилось следующее: один только наш государственный долг по внутренним займам, перешедший большей частью в руки заграничных банкиров, составлял в 1897 году – 3.000.000.000 рублей, весом каждый 4 золотника 21 доля, а потому выражался весь в весе слитка серебра в 4.394.531 пуд.

Переводя же этот 3.000.000.000 долг на новый золотой рубль в 17,424 доли золота без оговорки, мы увеличили его вес в серебре на 1.581.469 пудов, так как в 1897 году – рубль в 17,424 доли золота соответствовал не рублю в 4 золотника 21 доля серебром, а почти 7-ми золотникам серебра.

Этим правительство добровольно увеличило наш государственный долг на стоимость всего количества 1.581.469 пудов серебра, т.е. на 1.600.000.000 рублей и притом в долговом обязательстве уже на золото».

В результате инициативы Витте внешние кредиторы России (частные банкиры) буквально озолотились! А сама Россия получила хронический дефицит бюджета, хронический дефицит оборотных средств, хронический неподъёмный внешний долг (не случайно большевики первым делом отказались от обслуживания и оплаты этого долга) и необходимость постоянного вывоза сырья на экспорт в ущерб собственной обрабатывающей промышленности. Стоит отдельно отметить, что отказ от серебра как валюты наиболее развитых стран мира (Германия, Франция, САСШ, Великобритания, Россия) носил характер в высшей степени странный и нездоровый. Как будто финансисты всех стран впали в преждевременный заразный маразм. Отказ от серебра как валюты уменьшал количество денег в обращении в несколько раз. Наступал финансовый голод, который привел к череде финансовых кризисов. Джон Мейнард Кейнс прямо указывал, что привязка только к золотому запасу ограничивает количество денег в обращении.

в) Россия была принуждена к все большему экспорту сырья. [5]

Таким образом, извращенная структура экономики (Все на продажу – все на экспорт) и безо всякой войны приводила страну к революции, так как большая часть населения Империи – была никем – по сути – тягловым скотом, которому даже водки не продашь, так как после уплаты налогов и выкупных платежей денег у крестьян не было даже на мыло.

Реформа Витте только усугубила ранее имевшиеся проблемы. А порождены они были непродуманными аграрными реформами Александра Второго. Основой внутренних потрясений была непродуманная крестьянская реформа 1861 года:

1) Крестьяне были освобождены почти что без земли и обложены выкупными платежами за причитающуюся им землю. Тем самым крестьяне вынуждены были оплачивать как налоги, так и выкупные платежи, а также тратить последние деньги на аренду земель у помещиков. У крестьян изымался не только прибавочный продукт, но и необходимый.

2) Дворяне, по сути, лишились источников дохода и были разорены, так как попали в долговую кабалу банков. ДА дворяне были избавлены от уплаты налогов, но большая часть дворянства вела полунищенское существование. Богатыми были лишь около тысячи семейств, с которых и лепят нонче миф про «хруст французской булки».

3) Реальным выгодополучателем от реформы стал слой банкиров и иностранных рантье (инвесторов), прежде всего французских. Проценты по этим бумагам обеспечивались выкупными платежами крестьян. Первоначально предполагалось, что эти бумаги будут обеспечивать жизнь дворян, «освобожденных от крестьян», однако, в дальнейшем все эти бумаги были распроданы, заложены или перезаложены в банки и т.д. и т.п. В результате процентный доход по этим ценным бумагам был сконцентрирован в руках крупного капитала, в основном иностранного, и вывезен за рубеж.

4) Ликвидация крепостного права образовала вакуум власти на местах, так как ранее помещики выполняли функции государственной власти и местного самоуправления, а также ведали поставкой рекрутов и отправлением правосудия среди крепостных. После отмены крепостного права дворяне большей частью лишились своих помещичьих владений, которые были заложены и/или же проданы, а образованные в пожарном порядке земства просто не справлялись с объемом работы по причине недостаточного финансирования и отсутствия связи с селами. Да и система управления резко изменилась – с полного самовластия помещика она перешла к мягкой выборной системе, жесткости которой не хватало для нормального управления селом. Образовалась тьма власти наверху и власть тьмы в низу общества.

Дефицит власти на уровне уезд/волость − это новый аспект, который ранее в исторической литературе почти не поднимался. В Европейской части России на 100 000 жителей приходилось всего 62 чиновника (см. таблицу). А в тех же САСШ 113 чиновников. За Уралом ситуация выглядела еще более печально. Впрочем, за пределами чиновного Санкт-Петербурга тоже, так как большая часть чиновничества проживала в столице. По сути, на уровне уезда и ниже страна была неуправляемой. В условиях отсутствия на местах «государева ока», бунты, волнения, голод, злоупотребления богатых (в первую очередь кулаков) и прочие безобразия были неизбежны. Даже полиции для пресечения и расследования разного рода бытовых преступлений попросту не хватало. При этом либеральная интеллигенция неустанно пела о «расейском бюрократизме». В селах, где проживало 85% жителей Империи, чиновника видели только раз в году, когда судебный пристав уводил последнюю коровенку за долги. Вот такие были «гармоничные» отношения с властью. Земщина, не имея особых властных полномочий, была по сути, половинчатым решением вопроса дефицита власти на местах, «Пятым колесом в телеге», как ее называли.

По итогам реформ Александра II «Освободителя»(!) началось стихийного развитие капитализма в России, сопровождавшееся хищнической эксплуатацией народа, вывозом сырья из России и истощением почв: для получения максимальной отдачи крестьяне запахивали луга, вырубали леса, не давали почвам отдыхать под паром. Все это приводило к голоду, природной и социальной катастрофам. Неурожайными и голодными были 1873, 1880 и 1883 года. В 1891-1892 году голодом были постигнуты 16 губерний Европейской России и губерния Тобольская) с населением в 35 миллионов; особенно тогда пострадали Воронежская, Нижегородская, Казанская, Самарская, Тамбовская губернии. В Поволжье от катастрофического голода пострадали восточные области чернозёмной зоны – 20 губерний с 40-миллионным крестьянским населением. До отмены крепостного права обязанности по снабжению голодающих крестьян были за помещиками, которые в этом были заинтересованы: не будет крестьян – не будет и дохода! После реформы все было пущено на самотек. Точнее, на земства, которые пытались хоть что-то делать. Увеличивалось количество крестьян на селе, в том числе безземельных. Но и в городах выходцам из села работы было не очень много. Пролетариат составлял до революции жалкие 2,7% от населения страны (сами понимаете, что революция 1917 года была, в том числе пролетарской, но не исключительно). Вот таблица:

Численность пролетариата в 1887-1913 гг.

(на территории б. империи)

Годы	Фаб.-зав. рабочие	Ж.-д. транспорт	Всего	Прирост в среднем за год
	В тысячах			Абсол. (в тыс.)	В %
1887-1890	1.268	239	1.507	–	−
1891-1895	1.407	304	1.711	45,2	2,8
1896-1900	1.880	459	2.339	125,2	6,7
1901-1905	2.083	675	2.753	84,0	3,4
1906-1910	2.245	815	3.060	60,4	2.1
1911-1913	2.976	819	3.516	113,6	3.6

Индустриализация не была проведена, и для крестьян в городе почти не было работы. В общем, куда ни кинь – всюду клин: в деревне голодно, а в городе бездомно.

По сути особого выхода для крестьян без проведения индустриализации не было. Тем более странными выглядят попытки П.А. Столыпина разрушить общину и расселить крестьян из перенаселенной глубинки, окончательно перенаправив Россию по капиталистическому пути развития. Тем самым, Столыпин, стремясь сохранить в целости и сохранности поместья и желая полного подчинения села городу и капитализму, стал крестным отцом 2-й и 3й революций. По сути, что натворил Столыпин? Он возжелал построить на территории Российской Империи Пруссию с большими поместьями, фермерами-хуторянами, рынком земли и правом майората. Право майората (поместье неделимо и все наследует старший, а остальные дети идут в люди) пытался навязать еще западник и прожектер Петр Алексеевич Романов, да вот не «повезло ему с народом», и не прижилось это право. Сам Петр Аркадьевич был по мышлению типичным западником, презирающим идею государственного социализма. Он и саму практику государственной помощи местному самоуправлению (помощи несчастным земствам) презрительно называл «развращающей практикой казенного социализма» (речь Столыпина на 5-й сессии Общего присутствия Совета по делам местного хозяйства по воспоминаниям Джунковского). То есть, социализм для Петра Аркадьевича был словом ругательным. На деле П.А.Столыпин тоже делал все от него зависящее, чтобы проложить дорогу капитализму в России.

Главная цель реформы Столыпина - это разрушение общины и превращение земли и рабочей силы в товар, то есть реформа либеральная и капиталистическая по своей сути. Именно против этого и выступал Константин Николаевич Леонтьев, призывая «подморозить Россию». По результатам – выдавливание «кипучей» массы безземельных крестьян в города, где они и сыграли роль детонатора в 1917 году. Столыпин перенес крестьянский бунт из сел в города, пытаясь спасти от пожара помещичьи усадьбы – запалил всю страну. Вырванные из общины крестьяне, не имея доступа к свободному и дешевому кредиту, массово разорялись и покидали свои хутора, пополняя толпы пролетариата (и люмпен-пролетариата) в городах. «… несмотря на ограниченное количество выделившихся из общины крестьян, многие из них окончательно разорились и потеряли свою землю. Так, в 1908-1910 гг. около 1 млн. крестьянских дворов землю свою распродали. Продавала ее, как правило, беднота, а покупали кулаки. Например, в Новгородской губернии в 1913 г. продавцы земли без скота составляли 71%, без лошадей – 85,6%, покупатели земли без скота – 3,7%, без лошадей – 8,6%. Средний размер продаваемой земли колебался от 1,8 до 8,4 десятины, средний размер купленной земли составлял от 10,4 до 86 десятин». [6]

Примерно такая же картина была с переселенцами. Так, если за 1906-1908 гг. число переселенцев достигло более 1 200 000 человек и обратных переселенцев было только около 8%, то в 1909 г. число обратных переселенцев достигло 17%, в 1910 г. – 36%, а в 1911 г. – 64%. Эти цифры убедительно говорили о крахе правительственной переселенческой политики.

Вся эта кипучая безземельная пролетаризированная масса повышала градус социального напряжения, как в городах, так и в селах. Но в первую очередь, в городах. Столыпин перенес крестьянский бунт из сел в города.

Реформы Столыпина критиковал и целый ряд высокопоставленных сановников империи. Так, видный государственный деятель, член Государственного Совета Петр Николаевич Дурново (1843-1915) также зарекомендовал себя убежденным противником аграрной реформы П.А. Столыпина и вообще каких бы то ни было преобразований в этой сфере. Еще в конце 1905 года на заседании совещания по проекту положения о выборах депутатов Государственной Думы (так называемые «царскосельские совещания») он скептически отнесся ко всем тогдашним предложениям по аграрному реформированию, считая, что авторы этих предложений сами плохо знают настроения деревни: "Эксперты, которых мы выслушали, примкнули к известным общественным течениям. Сами же они мало знают деревню и настроение крестьянских масс: Д. Н. Шипов был председателем московской губернской земской управы и является известным общественным деятелем, но он мало знаком с крестьянскою средою; А.И. Гучков и барон Корф – домовладельцы и деревни не знают, а граф Бобринский, хотя и состоит уездным предводителем дворянства и живет среди крестьян, но постоянно меняет свои взгляды". (Цитируется по статье Д. Стогова «Правые и политика П.А.Столыпина») [7]

Как видим, подлинный патриот Отечества – П.Н.Дурново – верно оценил «реформы» П.А. Столыпина.

Также внимательно нужно присмотреться к тому, как «защитник монархии» П.А. Столыпин охранял трон и «способствовал» монархическому движению в Российской Империи. Пожалуй, вклад Столыпина в крушение монархического движения в стране – второй после Николая Второго. Столыпин сделал все от него зависящее, чтобы расколоть монархическое движение, которое из единого разделилось на несколько течений: Союз Русского народа был расколот на движение Дубровина и движение Маркова. Это заслуга Петра Аркадьевича. Вообще он не понимал традиционного консервативного движения «черной сотни», предпочитая более понятных ему националистов (Марков). Тем более, что Союз Дубровина ратовал за сохранение общины, а Марков делал ставку на кулака по европейскому образцу. Сам же Столыпин опирался на либералов-октябристов (его главная опора – будущий ниспровергатель императора и монархии А.И. Гучков действовал в тесной связке с Петром Аркадьевичем, обеспечивая ему поддержку Госдумы, тем более, что брат и двоюродный брат Столыпина входили в ЦК партии «октябристов») и националистов типа Маркова или Шульгина, которые ратовали за народность, но по европейски: вместо общин – хуторяне, а вместо соборности – гражданское общество. К сторонникам Дубровина стоит присмотреться повнимательнее – это как раз будут сторонники казенного социализма, а, значит, сторонники политики Сталина, который на грани 20-х и 30-х годов 20-го века решится совершить сделать крутой поворот в политике партии и страны, развернувшись от космополитических идей коммунизма к идеям общенародного государственного социалистического строительства Державы нового типа.

Один из видных представителей русских правых традиционного типа член старейшей правой организации – «Русского собрания» (той самой, которой управляли врач Дубровин и художник Майков) Клавдий Никандрович Пасхалов (1843-1924) остро критиковал Столыпина и его предшественника Витте за создание революционной ситуации в России.

Пасхалов считал, что Столыпин ничего не создал, но многое успел разрушить: крестьянскую общину, крупнейшую правую монархическую партию – Союз русского народа, которая в годы его премьерства оказалась расколотой на две враждующие между собой политические силы.

Пасхалов видел в Столыпине своего рода продолжателя либерального дела Витте и в статье «Честнейшие разрушители», написанной в 1906 г., так оценивал деятельность правительства Столыпина: «В виду всех действий настоящего кабинета, мы имеем полное право сказать, что, хотя графа Витте устранили от участия в государственном разрушении лично, но вся его разрушительная программа пунктуально выполняется его преемниками. И если при г. Столыпине введены против разбойников военно-полевые суды, то в такой бессистемности, непоследовательности, в такой гомеопатической дозе, которая ни мало не убивала аллопатических размеров общегосударственного разбоя, не достигавшего таких грандиозных размеров, как теперь, даже и в правление гр. Витте. Таким образом, если этот злой гений России губил ее сознательно, с определенною, эгоистическою целью, – то во имя чего же губят Русское государство эти «честнейшие» люди?» [7]

Полагаю, нам следует согласиться со взвешенной оценкой Пасхалова деятельности П.А. Столыпина. Таким образом, у Революционных событий 1917 года оказалось два крестных отца: С.Ю. Витте и П.А. Столыпин.

Были среди элиты Российской Империи и многие другие лица, вольно или невольно подрывавшие авторитет монархии и государства, исходившие прежде всего из своих эгоистических меркантильных побуждений, желая поживиться за счет казны. Император мешал получать сверхприбыли высшему генералитету (Алексеев и другие), части высших чиновников (прежде всего Министерства финансов) и крупным капиталистам и промышленникам (Гучков, Львов и другие), которые хотели взвинтить цены на товары для армии, а также иметь возможность получать сверхприбыли за счет зарубежных поставок и зарубежных займов. А всему этому мешала косная (как им казалось) система управления Империей, где высшая власть принадлежала Императору. Поэтому и приходилось ограничивать себя десятками, а не сотнями процентов прибылей. Здесь мы видим уже ничем не ограниченное желание обогатиться. В том числе путем выпуска облигационных займов (займ Свободы), размещаемых за рубежом (прежде всего во Франции). Как и раньше, большая часть займов до России не доходила, оставаясь в руках спекулянтов-агентов Российского правительства (типа Рафаловича, Ж. Гинзбурга и проч). [8]

Эти суммы шли на:

1. Уплату по процентам займов, полученных ранее;

2. Обеспечением закупок товаров за рубежом (прежде всего военных поставок)

3. Обеспечением закупок золота для обеспечения золотого наполнения рубля.

В этой связи интересен визит Министра вооружения Франции Альбера Тома в революционный Петроград почти сразу же после февральской революции. Из поездки Альбер привез как ему казалось выгодные контракты и заманчивые предложения займов, которые вышли жадным французам как всегда боком. [8]

Французы торговали с Россией в кредит, закладывая в цену большой коммерческий процент, а вот англичане торговали с Россией за золото, как будто что-то знали? [9] Также основными приобретателями займов были французы, а не хитрые англичане, которые в ситуации с революциями в России не сильно потеряли, а быть может, и выиграли (но это тема отдельной статьи). В качестве намека на действительную роль англичан в событиях февраля 1917 года в Петрограде приведу такой пассаж из дневников генерала Мориса Жаннена: «8-12 ноября. Сибирь погибла теперь. Какие только попытки мы не предприняли для того, чтобы удержаться, но все они рухнули. У англичан действительно несчастливая рука: это сказалось на Колчаке, которого они поставили у власти, как сказалось и на свергнутом ими Николае II» [10].

Про роль англичан в свержении Николая Второго требуется писать большую и отдельную статью. Но уж слишком быстро признали союзники факт отречения императора. А также признали полномочия Временного правительства, которое назначило себя само. 1-го (14) марта на расширенном заседании Временного комитета Думы с участием Центрального комитета Конституционно-демократической партии и Бюро Прогрессивного блока, а также представителей Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов был согласован состав первого правительственного кабинета, о формировании которого было объявлено на следующий день. Старые государственные органы были упразднены. То есть правительство никто не избирал. Себя оно выбрало само. И было почти сразу утверждено правительствами других членов Антанты (Великобритании и Франции). Вопросов почти не возникало, как будто проблема была обговорена заранее. С Россией к 1917 году мало считались. Вот, что пишет по этому поводу исследователь Василий Галин: «На протяжении войны США неоднократно возвращались к предложениям мирного посредничества. В 1916 г. Президент (Вильсон) полагал, что «наступило время получить от всех воюющих ныне держав соображения как об условиях, на которых война могла бы быть закончена, так и о формах, которые, по их мнению, могли бы быть признаны в качестве действительной гарантии против ее возобновления...»

Условия, которые выставила Германия, включали в себя: «Возвращение оккупированной Францией части Верхнего Эльзаса... Возврат колоний... Экономическое и финансовое возмещение при обмене завоеванными обеими сторонами областями, подлежащими возвращению при заключении мира. Возмещение убытков пострадавшим от войны германским предприятиям и частным лицам...» Кроме этого, Германия требовала свободы торговли и свободы морей. Англия и Франция откликнулись на призыв американского президента своим меморандумом. Комментируя его, Хауз приходил к выводу, что союзники «хотели попытать счастья в войне против Германии, ничем не связывая себя при выработке условий в случае победы».

Оставалась Россия, которая еще в первые месяцы войны пыталась установить общие «условия, на которых война могла бы быть закончена». Пуанкаре тогда с насмешкой писал: «В Петрограде продолжают делить шкуру неубитого медведя в надежде на то, что условия мира должны быть установлены между союзниками и будут затем продиктованы Германии и Австрии и что мирный конгресс или мирная конференция состоятся лишь для урегулирования второстепенных вопросов».

Пуанкаре не захотел ограничивать «французский кусок шкуры». Россия же в то время была готова удовлетвориться только приданием Константинополю статуса вольного города.

Предложения американского президента 1916 года России уже не касались. Ее к тому времени попросту списали со счетов. Ни «союзники», ни американцы не рассматривали российскую империю, как полноценного политического партнера. Асквит, Э. Грей, Бальфур и Хауз уже в феврале 1916 г. пришли к выводу, что Россия с истощенными войной ресурсами скорее заключит сепаратный мир с Германией, чем обратится за помощью к США. Союзники имели веские основания для подобных выводов, ведь Россия на протяжении всей войны неоднократно обращалась к ним за помощью, получая в ответ большей частью одни обещания. Та легкость, с которой лидеры Англии и США пришли к выводу, что России легче заключить мир с Германией, чем добиться реальной помощи от своих «союзников», свидетельствует о том, что они сами, после поражений России в 1915 г., больше верили в силу Германии, чем в выполнение своих союзнических обязательств» . [9]

То есть «русского» вопроса для «союзников» уже не существовало в 1916 году. Их больше волновал вопрос Северо-Американских соединенных штатов. К 1917 году отношение к России как к «слабому звену» уже выкристаллизовалось. Из опасений, что русский император может пойти на сепаратный мир с Германией ускорили подготовку и реализацию дворцового переворота. Переворота, превратившегося в революцию.

Сразу выскажу самую парадоксальную мысль. В феврале 1917 года монархию в России сверг Николай Александрович Романов. Только высшее лицо Империи, ее глава и законодатель мог отменить монархию, что он и сделал своим росчерком (пусть даже и карандашным) на тексте отречения.

Да, на Николая осуществляли давление его генералы. Но отрекся-то Николай! Именно он отрекся от присяги первым. В схожей ситуации, находясь под более жестоким давлением Павел Первый предпочел смерть, а не отречение. А Николай изменил стране и присяге, вверг страну в кровавую бойню гражданской войны и обрек на смерть свою семью. Удивительно, но в среде «белой армии», воевавшей с большевиками почти не было монархистов. Так низко пал авторитет монархии в России. Это безусловная «заслуга» последнего Российского Императора. Со стороны белых воевали либералы – сторонники западного пути развития страны.

Сейчас поднят совершенно абсурдный вопрос о действительности отречения. Подняли его с совершенно заведомой целью – реставрировать монархию дома Романовых, аннулировав 70-летний период существования Советской власти.

Проанализируем акт отречения по ряду позиций.

Соблюдение формы. Ссылаются на то, что документ был подписан не по форме (карандаш). По их мнению, текст отречения должен быть подписан чернилами. Однако карандашная подпись ничем не отличается от иной другой (если не стерта), тем более, что подпись царя заверена Министром Двора бароном Фредериксом. Да и в последующем от подписи под актом отречения Николай Романов не отказывался.

Соблюдение законов Российской Империи.

Целый ряд статей Свода основных государственных законов Российской империи, в частности 37-я, 38-я , 43-я и 199-я статьи четко указывали, что государь-император имел право отречься от престола не только за себя, но и за несовершеннолетнего сына. Таким образом, с правовой точки зрения акт отречения легитимен.

По обстоятельствам отречения. Да оно было совершено под давлением, но добровольно. Император мог отказаться подписывать акт, как сделал Павел или же опротестовать акт отречения, оказавшись за пределами влияния генералов Алексеева и Рузского. Он этого не сделал, а факт отречения отразил в своем дневнике, не пытаясь исправить эту ошибку.

По последствиям этого акта. Данный акт породил совершенно катастрофические последствия планетарного масштаба. Обычным способом преодоления ничтожности сделки (акта) является возврат сторон в первоначальное положение с компенсацией убытков (реституция). Но в данном случае провести акт реституции смог бы только Господь Бог.

Ошибка сторонников ничтожности отречения в гносеологии. Сторонники ничтожности отречения делают стандартную гносеологическую ошибку, когда пытаются рассматривать революцию с точки зрения дореволюционного права. Революция потому и революция, что отметает предыдущее право и создает новое. Если же революционная верхушка пытается усидеть на двух стульях – руководить страной, опираясь на нормы дореволюционного права, как делало это Временное правительство, то эта верхушка обречена на провал, а страна на развал. Поэтому большевики вынуждены были собирать разваленную страну заново, организуя властные органы с нуля. Но до большевиков на ниве разрушения страны и государства «успешно» выступили либералы, которые монархию разрушили, да власть не удержали.

То есть, сторонники ничтожности акта отречения выдают желаемое за действительное, а Николая из простодушного слюнтяя превращают в крайне хитрого мошенника. Но сделать бывшее небывшим – это выше их сил. Вообще же эти спекуляции слегка отдают некромантией, которой увлекался Николай. Он даже вызывал дух своего отца на спиритическом сеансе. Отношение православной церкви того времени к отречению Николая было сугубо положительным. 9 марта Синод признал Временное правительство в своём воззвании «К верным чадам Православной Российской Церкви по поводу переживаемых ныне событий».

Помимо увлечений всякими оккультными практиками Николай умудрился упустить власть, в том числе над собственными генералами и даже на иерархами государственной церкви.

Роль генералов своеобразна и интересна. Именно они стояли в центре заговора, а всякие либеральные и революционные партии были дополнительной силой, более расшатывающей общество и служившими отвлекающим маневром (Военно-промышленные комитеты), призванным пустить охранку по ложному следу. Заинтересованность части генералов в большом военном заказе, смутные опасения сепаратного мира с Германией и тесные контакты с генералитетом и послами Антанты (М. Палеолог, Дж. Бьюкенен) толкнули генералов на путь предательства. Первоначально генералы хотели заменить слабовольного царя на великого князя Николая Николаевича Романова, который бы стал Верховным главнокомандующим, исполняющим обязанности царя и довел-таки войну до победного конца. Да вот – не сложилось. Ситуация быстро вышла из-под контроля, а власть оказалась в слабых руках политиканов из числа либералов и революционеров западнического толка. Чем это закончилось – всем известно. Дорвавшиеся до власти либералы справедливо опасались за свою власть и побаивались генералов. Поэтому пришедшие к власти революционные демагоги решили «демократизировать» армию и выпустили печально известный «Приказ №1», который как раз и развалил армию. Открытие тюрем и уничтожение полиции довершили хаос. Революционные демократы могли только произносить пламенные и красивые речи. К работе по управлению они были непригодны. Ситуация усугублялась тем, что буржуазно-либеральные идеи пришедших к власти революционеров были чужды основной массе народа, крестьянского по происхождению (солдаты из крестьян, да и рабочие были близки к крестьянской массе). Раскол и последующее двоевластие наметились с самого начала. Основной массе народа требовались другие лидеры и другая программа.

Февральская революция 1917 года проходила в русле традиционных буржуазных революций, стремящихся к политической власти буржуазии и эмансипации власти денег. Все практически должно было стать во власти буржуа (жителей города) и во власти денег. Все должно было стать предметом торгового оборота. Но в аграрной стране она должна была породить жесточайший конфликт между буржуа и крестьянством, между городом и деревней.

Рассмотрим коротко основные действующие силы того периода:

1. Крайне правые. Расколоты ввиду деятельности П.А. Столыпина на две части. «Дубровинцы» (собственно, «Черная сотня») деморализованы отречением царя и великого князя Михаила. Националисты (Марков, Шульгин) будут отодвинуты в сторону стремительно левеющими массами. Шульгин В.В. будет одним из создателей «белого движения». В последующем В.В. Шульгин признает правоту большевиков и даже напишет любопытнейшую книгу про синтез русской истории «Опыт Ленина».

2. Правые. «Союз 17 Октября» «Октябристы». Лидер партии Александр Иванович Гучков. Главное связующее звено между думской оппозицией и военными. Очень быстро потеряют значение, причем, даже до революции. По всей видимости, они создавались Столыпиным для собственной поддержки.

3. Либералы. Кадеты. Партия народной свободы или конституционно-демократическая партия. Требовали конституционной монархии по английскому образцу, а также подотчетного парламенту правительства и невмешательства государства в экономику. Типичные либералы. Именно ее представители поначалу были большинством Временного правительства. Но влияние их после февраля 1917 года стремительно падало. В ходе революции произошла радикализация общества, как и предсказывал Петр Николаевич Дурново: «Особенно благоприятную почву для социальных потрясений представляет, конечно, Россия, где народные массы, несомненно, исповедуют принципы бессознательного социализма. Несмотря на оппозиционность русского общества, столь же бессознательную, как и социализм широких слоев населения, политическая революция в России невозможна, и всякое революционное движение неизбежно выродится социалистическое. За нашей оппозицией нет никого, у нее нет поддержки в народе, не видящем никакой разницы между правительственным чиновником и интеллигентом. Русский простолюдин, крестьянин и рабочий одинаково не ищет политических прав, ему и ненужных, и непонятных». [11]

4. Партия социалистов-революционеров. Эсеры. Правые Эсеры. Здесь как раз наиболее интересный случай. Будучи наследниками движения народников и выражая интересы широких масс крестьянства, большая часть эсеров изменила своему избирателю и перешла на реформистские лозунги, близкие к позиции меньшевиков. Правые эсеры умудрились сменить политическую ориентацию и потеряли все: доверие избирателя, социальную поддержку. Из наследников народников они стали буржуазно-либеральной партией социал-демократического типа. И потеряли власть. Идею социализации земли у эсеров перехватили большевики и осуществили на практике. Сами же эсеры после триумфа февраля 1917 года к концу года начали терять власть и авторитет. Эсеры не спешили реализовывать на практике свои радикальные предложения относительно социализации земли, откладывая решение данного вопроса до созыва Учредительного собрания. Это их и сгубило, так как их программу «позаимствовали» большевики. Произошло удивительное – эсеры стали эсдеками, а левые эсдеки (большевики) стали наследниками народников. В последующем движение эсеров поддерживалось крестьянскими бунтами, самым известным из которых было восстание Антонова на Тамбовщине.

5. Партия социалистов-революционеров. Эсеры. Левые эсеры. Откололись от партии эсеров по причине разногласий по вопросам земли и мира – в отличие от правых эсеров, желавших войны до победного конца, левые эсеры поддерживали желание основной массы народа на немедленное прекращение войны. По земельному вопросу левые эсеры требовали немедленного решения вопроса. Увы, в июле 1917 года состоялся печально известный «Мятеж левых эсеров» (или это была инсценировка, произведенная Свердловым, чтобы окончательно установить диктатуру партии большевиков ?), в результате которого левые эсеры потеряли всякое значение как партия и организованная сила.

6. Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП). Эсдеки. Отдельно меньшевики. Стояли за постепенное реформирование страны при власти буржуазно-демократических партий. Ситуация с отречением царя провозглашением Республики их вполне устраивала. По их мнению, для социалистической революции Россия не созрела. Вот что говорил наш земляк и выдающийся политэконом и революционер Г.В. Плеханов: «Русская история не смолола той муки, из которой будет со временем испечен пшеничный пирог социализма». «...И пока она такой муки не смолола, участие буржуазии в государственном управлении необходимо в интересах самих трудящихся». [12]. То есть меньшевики вполне были удовлетворены февральской революцией. По их мнению, нужно было помогать буржуазному правительству, налаживать быт буржуазной республики и достраивать капитализм в России. То, что он будет периферийным им в головы не приходило. Еще и (тем более) критически Плеханов воспринял «Апрельские тезисы» Ленина. Так Плеханов в полном соответствии с буквой марксистского учения считал, что революция в России не может состояться, так как пролетариат ничтожен, капитализм недоразвит, а крестьянство не является движущей силой революции. По мнению меньшевиков, аграрный вопрос нужно было решать реформистскими методами, а не революционными, на чем настаивал Ленин в своих «Апрельских тезисах»[13]. Большевики и меньшевики разошлись не только по поводу момента социалистической революции, но и по поводу движущих сил этой самой революции: Плеханов и другие меньшевики полагали, что это должен быть развитый пролетариат, а Ленин полагал, что это должны быть самые широкие массы народа, то есть крестьянство. Меньшевики же считали крестьянство контрреволюционной силой при социалистической революции и пассивной массой при революции буржуазной. Строить социализм, минуя построение капитализма и перепрыгивать из полуфеодализма в социализм меньшевики категорически отказывались. В результате меньшевики отсекали от себя не только крестьянство (крестьянской партией они никогда не были, в отличие от эсеров), но и пролетариат, который почти весь был «родом из деревни». Они так и остались интеллигентской сектой.

7. Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП) Большевики. Наиболее интересный и непредсказуемый случай по причине наличия в вождях непредсказуемого авантюриста Владимира Ильича Ульянова-Ленина, который не был догматиком-марксистом (в отличие от Плеханова, Мартова и других), а был прагматиком и игроком. Ленин сразу же по возвращения из эмиграции в апреле 1917 года решил переиграть всех, что в общем-то почти ему удалось. В апреле 1917 года он перехватил у эсеров поддержку и лозунги крестьян, а в ноябре 1917 года он стал инициатором мирного процесса. Большевики сильно удалились от традиционного «марксизма», хотя есть одно но! Сам Маркс полагал возможным построение социализма, минуя стадию капитализма, на базисе русской общины. Именно эта мысль содержалась в неотправленных письмах в адрес русской народницы Веры Засулич (привожу целиком, ибо многие «марксисты» данного текста не знают:

К. Маркс

ПИСЬМО В.И. ЗАСУЛИЧ

Лондон, 8 марта 1881 г. 41, Мейтленд-парк, Норд-Уэст

«Дорогая гражданка!

Болезнь нервов, периодически возвращающаяся в течение последних десяти лет, помешала мне раньше ответить на Ваше письмо от 16 февраля. Сожалею, что не могу дать Вам пригодный для опубликования краткий ответ па вопрос, с которым Вы изволили обратиться ко мне. Несколько месяцев тому назад я уже обещал Петербургскому комитету работу на ту же тему. Надеюсь, однако, что достаточно будет нескольких строк, чтобы у Вас не осталось никакого сомнения относительно недоразумения по поводу моей мнимой теории.

Анализируя происхождение капиталистического производства, я говорю: «В основе капиталистической системы лежит, таким образом, полное отделение производителя от средств производства... основой всего этого процесса является экспроприация земледельцев. Радикально она осуществлена пока только в Англии... Но все другие страны Западной Европы идут по тому же пути» («Капитал», франц. изд., стр. 315).

Следовательно, «историческая неизбежность» этого процесса точно ограничена странами Западной Европы. Причины, обусловившие это ограничение, указаны в следующем месте XXXII главы: «Частная собственность, основанная на личном труде... вытесняется капиталистической частной собственностью, основанной на эксплуатации чужого труда, на труде наемном» (там же, стр. 341).

В этом, совершающемся на Западе процессе дело идет, таким образом, о превращении одной формы частной собственности в другую форму частной собственности. У русских же крестьян пришлось бы, наоборот, превратить их общую собственность в частную собственность.

Анализ, представленный в «Капитале», не дает, следовательно, доводов ни за, ни против жизнеспособности русской общины. Но специальные изыскания, которые я произвел на основании материалов, почерпнутых мной из первоисточников, убедили меня, что эта община является точкой опоры социального возрождения России, однако для того чтобы она могла функционировать как таковая, нужно было бы прежде всего устранить тлетворные влияния, которым она подвергается со всех сторон, а затем обеспечить ей нормальные условия свободного развития.

Имею честь, дорогая гражданка, оставаться преданным Вам

Карл Маркс».

Написано К. Марксом 8 марта 1881 г.

Впервые опубликовано в «Архиве К. Маркса и Ф. Энгельса», книга 1

1924 [14].

Получается, сам Карл мыслил и видел глубже и дальше, чем его адепты. И вполне мог посчитать разумным использование именно крестьянства как движущей силы революции. Именно это и предложил В.И. Ленин в своих «апрельских тезисах». Плеханов с высоты «своего марксизма» Ленина не понял и не поддержал.

Подведем итоги: Из всех политических движений интересы самой консервативной части русского народа – крестьянства поддерживали: Союз Русского народа (Дубровин), Левые эсеры и большевики, которые удачно перехватили программу эсеров. Черносотенцы из игры выбыли еще до начала Первой мировой войны, а вот постановка во главу угла крестьянского вопроса позволила большевикам взять, и, что гораздо важнее, удержать власть. На повестку дня большевики выдвинули два своих главных козыря – Мир и Землю.

Отношение к земле у крестьян было патриархальным и сакральным. Считалось, что земля принадлежит Богу, а, значит, не может быть предметом купли-продажи. Именно желание социализировать (обобществить) землю и двигало крестьянами в революции. Мнение крестьян, выраженное в наказе было таким:

а) Для руководства по осуществлению великих земельных преобразований, впредь до окончательного их решения Учредительным Собранием, должен повсюду служить следующий крестьянский наказ, составленный на основании 242 местных крестьянских наказов редакцией «Известий Всероссийского Совета Крестьянских Депутатов» и опубликованный в номере 88 этих «Известий» (Петроград, № 88, 19 августа 1917 г.).

б) Земли рядовых крестьян и рядовых казаков не конфискуются.

Крестьянский наказ о земле.

Вопрос о земле, во всем его объеме, может быть разрешен только всенародным Учредительным Собранием. Самое справедливое разрешение земельного вопроса должно быть таково:

1) Право частной собственности на землю отменяется навсегда; земля не может быть ни продаваема, ни покупаема, ни сдаваема в аренду либо в залог, ни каким-либо другим способом отчуждаема. Вся земля: государственная, удельная, кабинетская, монастырская, церковная, посессионная, майоратная, частновладельческая, общественная и крестьянская и т. д., отчуждается безвозмездно, обращается во всенародное достояние и переходит в пользование всех трудящихся на ней.

За пострадавшими от имущественного переворота признается лишь право на общественную поддержку на время, необходимое для приспособления к новым условиям существования.

2) Все недра земли, руда, нефть, уголь, соль и т. д., а также леса и воды, имеющие общегосударственное значение, переходят в исключительное пользование государства. Все мелкие реки, озера, леса и проч. переходят в пользование общин, при условии заведывания ими местными органами самоуправления.

3) Земельные участки с высококультурными хозяйствами: сады, плантации, рассадники, питомники, оранжереи и т. п. не подлежат разделу, а превращаются в показательные и передаются в исключительное пользование государства или общин, в зависимости от размера и значения их.

Усадебная городская и сельская земля, с домашними садами и огородами, остается в пользовании настоящих владельцев, причем размер самих участков и высота налога за пользование ими определяются законодательным порядком.

4) Конские заводы, казенные и частные племенные скотоводства и птицеводства и проч., конфискуются, обращаются во всенародное достояние и переходят либо в исключительное пользование государства, либо общины, в зависимости от величины и значения их.

Вопрос о выкупе подлежит рассмотрению Учредительного Собрания.

5) Весь хозяйственный инвентарь конфискованных земель, живой и мертвый, переходит в исключительное пользование государства или общины, в зависимости от величины и значения их, без выкупа.

Конфискация инвентаря не касается малоземельных крестьян.

6) Право пользования землею получают все граждане (без различия пола) Российского государства, желающие обрабатывать ее своим трудом, при помощи своей семьи, или в товариществе, и только до той поры, пока они в силах ее обрабатывать. Наемный труд не допускается.

При случайном бессилии какого-либо члена сельского общества в продолжение не более 2 лет, сельское общество обязуется, до восстановления его трудоспособности, на это время прийти к нему на помощь путем общественной обработки земли.

Земледельцы, вследствие старости или инвалидности утратившие навсегда возможность лично обрабатывать землю, теряют право на пользование ею, но взамен того получают от государства пенсионное обеспечение.

7) Землепользование должно быть уравнительным, т. е. земля распределяется между трудящимися, смотря по местным условиям по трудовой или потребительной норме.

Формы пользования землею должны быть совершенно свободны: подворная, хуторская, общинная, артельная, как решено будет в отдельных селениях и поселках.

8) Вся земля, по ее отчуждении, поступает в общенародный земельный фонд. Распределением ее между трудящимися заведуют местные и центральные самоуправления, начиная от демократически организованных бессословных сельских и городских общин и кончая центральными областными учреждениями.

Земельный фонд подвергается периодическим переделам в зависимости от прироста населения и поднятия производительности и культуры сельского хозяйства.

При изменении границ наделов первоначальное ядро надела должно остаться неприкосновенным.

Земля выбывающих членов поступает обратно в земельный фонд, причем преимущественное право на получение участков выбывших членов получают ближайшие родственники их и лица, по указанию выбывших.

Вложенная в землю стоимость удобрения и мелиорации (коренные улучшения), поскольку они не использованы при сдаче надела обратно в земельный фонд, должны быть оплачены.

Если в отдельных местностях наличный земельный фонд окажется недостаточным для удовлетворения всего местного населения, то избыток населения подлежит переселению.

Организацию переселения, равно как и расходы по переселению и снабжению инвентарем и проч. должно взять на себя государство.

Переселение производится в следующем порядке: желающие безземельные крестьяне, затем порочные члены общины, дезертиры и проч., и, наконец, по жребию, либо по соглашению.

Все содержащееся в этом наказе, как выражение безусловной воли огромного большинства сознательных крестьян всей России, объявляется временным законом, который впредь до Учредительного Собрания проводится в жизнь по возможности немедленно, а в известных своих частях с той необходимой постепенностью, которая должна определяться Уездными Советами Крестьянских Депутатов.

26 октября 1917 года.

Распубликован в № 1 Газеты Временного Рабочего и Крестьянского Правительства от 28 октября 1917 год [15].

Таким образом, крестьянство однозначно высказалось в пользу социализации земли. То есть программа была, по сути, не либеральной, а консервативной, отменяющей право частной собственности на землю. И это был только первый шаг по пути строительства государственного социализма.

Сейчас модны совершенно абсурдные теории, которые называют Великую Октябрьскую социалистическую революцию переворотом. Это нелепая и неуклюжая позиция, основанная на солипсизме и интеллектуальных капризах адепта этой альтернативной версии истории. Великая Октябрьская Социалистическая революция была действительно Революцией.

С правовой точки зрения. Имела место выработка новой системы законодательства и отмена части (а потом и всего) старого законодательства.

Декрет о суде № 1 принят СНК 22 ноября (7 декабря) 1917 (СУ РСФСР, 1917, № 4, ст. 50). Упразднил все ранее существовавшие судебные учреждения (кроме мировых судов, деятельность которых приостанавливалась), царскую прокуратуру, адвокатуру и следственный аппарат. Законодательно закрепил демократические основы организации и деятельности советских судов: выборность; участие в отправлении правосудия народных заседателей; открытое рассмотрение дел в судах; право обвиняемого на защиту.

Декрет о суде №2 принят ВЦИК 18 февраля 1918 (СУ РСФСР, 1918, №26, ст. 420). Предусматривал: создание окружных судов для рассмотрения дел, превышающих подсудность местного суда (здесь местные суды впервые официально были названы местными народными судами); учреждение областных народных судов в качестве кассационной инстанции для окружных судов и Верховного судебного контроля в Москве. Декрет №2 впервые закрепил демократические основы советского судопроизводства: рассмотрение дел на языке большинства населения той местности, где слушается дело, досрочный отзыв судей и т. п. Для поддержания обвинения и защиты, а также оказания юридической помощи населению предусматривалось создание при местных Советах коллегий правозаступников.

Декрет о суде №3 принят СНК 20 июня 1918 (СУ РСФСР, 1918, №52, ст. 589). Существенно расширил подсудность местных народных судов, отменил право руководствоваться старыми законами и вместо областных народных судов и Верховного судебного контроля в Москве временно создал единый кассационный суд с двумя отделениями (по уголовным и по гражданским делам).

10 июля 1918 г. V Всероссийский съезд Советов единогласно утвердил Первую Конституции РСФСР.

По предложению В.И. Ленина 1-й раздел Конституции составила Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа. Конституция законодательно закрепила завоевания Октябрьской революции: диктатуру пролетариата в форме республики Советов, союз рабочего класса и крестьянства, переход основных средств производства в собственность народа, равноправие наций, федерацию как форму устройства, пролетарский интернационализм, основные свободы и права трудящихся.

На базе первой российской Конституции продолжила формироваться новая правовая система, новая система законности, радикально порвавшая с прежней.

С социальной (отмена сословий, отмена пережитков феодализма). После Октябрьской революции Совет Народных Комиссаров и Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет 23 ноября 1917 года приняли Декрет «Об уничтожении сословий и гражданских чинов», которым устанавливалось, что:

«1. Все существовавшие доныне в России сословия и сословные деления граждан, сословные привилегии и ограничения, сословные организации и учреждения, а равно и все гражданские чины упраздняются.

2. Всякие звания (дворянина, купца, мещанина, крестьянина и пр., титулы – княжеские, графские и пр.) и наименования гражданских чинов (тайные, статские и проч. советники) уничтожаются и устанавливается одно общее для всего населения России наименование – граждан Российской Республики».

С культурной. Радикальное изменение культуры (отделение государства от церкви, новый календарь, метрическая система, реформа орфографии, доступность памятников, музеев, борьба с неграмотностью). Уничтожение различий дворянской и народной культур.

С аграрной. Земля была признана общенародным достоянием и выведена из оборота как объект купли-продажи. Тем самым большевики приняли крестьянскую точку зрения на земельные отношения, то есть в аграрном вопросе выступили с консервативной точки зрения.

По всем параметрам это была революция, а вовсе не переворот.

В период между апрелем 1917 года и 1924 годы большевики однозначно поменяли свою программу, став из интеллигентской секты – народной партией. Это привело к интереснейшим последствиям. Благодаря «ленинскому призыву» партия наполнилась выходцами из простого народа. Вот, что пишет об этом такой исследователь, как Михаил Агурский:

Одним из событий, имевших далеко идущие политические последствия, оказалась смерть Ленина и т. н. ленинский призыв в партию, целенаправленно запланированный Сталиным. В своем стремлении к единоличной власти Сталин нуждается в изменении структуры партии. Старая партия, воспитанная и сформированная в период доминирования Ленина и Троцкого, Зиновьева и Каменева, не была подготовлена к тому, чтобы признать власть относительно малоизвестного лидера. Лишь приток в партию новых сил мог изменить положение.

Ленинский призыв, который формально означал включение в партию рабочих от станка, по существу, был притоком большого количества крестьян, ибо прежний рабочий класс, по общему признанию специалистов, почти полностью исчез во время гражданской войны и революции. Новый приток в партию состоял из людей, пришедших в город всего за год-два до этого. О его масштабах говорит следующее. Если по официальной партийной статистике в январе 1924 г. в партии насчитывалось 83 000 коммунистов у станка, то в январе 1925 г. их было уже 302 000, в январе 1926 - 409 000, а в июле 1926 г. - 433 000.

По признанию уже выдвигавшегося тогда в первые ряды Г. Маленкова, основная масса вновь принятых рабочих принадлежала к средней квалификации, что могло означать, что они в результате первоначального обучения уже получили какой-то небольшой производственный разряд. Маленков признавал, что кадровые рабочие не проявляли особого желания вступать в партию, а направляли свою активность «по линии мещанских интересов».

Новая партийная среда на низовом уровне означала то, что партия приобретала крестьянский характер, хотя тип нового члена партии не представлял собой традиционного крестьянина. Новый призыв состоял из людей, оторвавшихся от традиционного уклада жизни, индоктринированных в официальной идеологии, но зато несших в себе бессознательно часть традиционных привычек.

Их приход означал также существенное смещение национального вектора. Партия становилась компактно русской, ибо пролетариат у станка главным образом формировался из русских.

Если даже Сталин, предпринимая «ленинский призыв», просто рассчитывал на него лишь как на будущую опору личной власти, он вскоре мог убедиться в том, какие далеко идущие социальные последствия это вызовет.

Разумеется, ленинский призыв объективно был не только укреплением его личной власти. Партия не имела еще достаточно сильной социальной базы. Ленинский призыв объективно стал средством широкой социальной мобилизации населения. Но, расширяя рамки партии, Сталин скорее вольно, чем невольно, готовил базу и для крупных идеологических сдвигов. Новый призыв пополнял партию не в условиях революции и гражданской войны, а в условиях нэпа с его идеологической двойственностью, частью которой было двойственное отношение к национализму. Идеи красного патриотизма, централизма, народничества были уже давно терпимы, и новый призыв, разумеется, был для них гораздо более благоприятной средой, чем прежний состав партии.

Наконец, новый призыв пополнял партию как раз в момент начавшейся открытой борьбы с Троцким, а затем с Зиновьевым и Каменевым, так что эти лидеры не представляли для новых членов того безусловного авторитета, который они имели для старых членов партии. [16]

В данном случае изменился социальный состав партии. Она приблизилась к народу. А части народа – пролетариату почему-то не нравился НЭП: «…В ином, нежели крестьянство, положении находились рабочие. Тот самый «гегемон», который вроде бы осуществлял свою диктатуру. И которому новая экономическая политика так ничего и не дала. Но о том и в ПБ, и в ЦК старались не говорить вслух. Ведь проблема эта очень быстро стала предметом острых разногласий и споров внутри партии, постепенно принимала форму политической борьбы. Борьбы пролетариата с пролетарским государством.

Да, теперь деревня могла обеспечить город, в том числе и рабочих, продовольствием. Однако – по непрерывно растущим ценам. Так, повышение розничных цен в Москве, крупнейшем промышленном центре страны, только в октябре 1922 года составило 50%, а в ноябре – еще 35. Особенно стремительно повышались цены на хлеб, с чем никто при рыночных отношениях НЭПа не мог совладать. А в такой форме крестьянство отвечало не только на завышенную по общему признанию стоимость тех товаров, в которых нуждалась деревня. Ещё – и на непрерывное обесценивание рубля.

В 1922 году советскую денежную систему попытались оздоровить предельно простым способом – девальвацией. Рубль, точнее «расчетный знак», как он тогда назывался, нового выпуска подлежал обмену на 100 тысяч рублей предыдущих эмиссий. И всё же задуманного сокращения денежной массы так и не произошло. Поэтому в том же году пришлось снова печатать купюры астрономических номиналов – в 5 и 10 тысяч рублей, а также выпустить краткосрочные обязательства наркомфина в 5, 10 и 25 тысяч рублей. Положение осложнялось ещё и тем, что в Закавказье находились в обороте собственные денежные знаки, «боны», имевшие хождение только в пределах Закавказской Федерации (Грузии, Армении и Азербайджана), с купюрами максимального достоинства в 100 и 500 тысяч, миллион рублей.

Не помогло хотя бы стабилизировать финансовое положение и введение новой денежной единицы – червонца, приравненного к царской золотой монете в 10 рублей весом 7,74234 грамма. В октябре 1922 года в обращение выпустили банкноты Госбанка достоинством в 1, 2, 3, 5, 10 и 25 червонцев, однако они так и не вытеснили расчётные знаки образца 1923 года, которые обменивали на 100 рублей выпуска 1922 года или на миллион всех предыдущих. Более того, сами расчётные знаки нового выпуска вскоре пришлось печатать номиналом сначала в 250 и 500 рублей, а затем и в 1000, 5000, 10 000, 15 000 и 25 000 рублей.

Столь же безрезультатным оказалось и разрешение в апреле 1922 года свободного обращения золота, серебра, драгоценных камней, валюты{4}. Иными словами, восстановление права граждан иметь в собственности и свободно продавать всё то, за лишь хранение чего в период «военного коммунизма» безжалостно карали.

Несмотря на все предпринимаемые меры по оздоровлению финансовой системы, положение рабочих и служащих только ухудшалось, о чём наглядно свидетельствовало продолжение забастовок. В 1923 году их число сохранилось на том же, что и в предыдущем уровне, – 444 со 164,8 тысячи участников. И также первыми в рядах бастующих находился пролетариат – шахтёры провели 155 забастовок, металлисты – 117. Они, используя законное (что подтвердил XI партсъезд) право защищать свои интересы, протестовали прежде всего против ставших регулярными задержек зарплаты, а также и её величины, не позволявшей сводить концы с концами.

Забастовки, проходившие по всей стране с завидной регулярностью, Политбюро старалось просто не замечать, ибо не знало, как же реагировать на них. Ограничивалось уклончивыми решениями. Так, 25 января оно постановило: «Предложить редакциям газет наблюдать за тем, чтобы статьи, касающиеся заработной платы, писались в строго деловом, фактическом, спокойном тоне, без заострения вопроса в сторону взаимоотношений между профсоюзами и хозяйственными органами. Предложить членам ЦК не принимать участия в дискуссии». А 1 февраля, рассмотрев вопрос «О борьбе с ростом хлебных цен», вообще уклонилось от какого-либо решения – «Направить в советском порядке» [17]

Временная передышка НЭПа приводила к росту социальных и национальных конфликтов, а «свободы» приводили к росту бандитизма, хулиганства. Сама потребность построения государства, налаживания быта и ровной повседневной работы требовала усиления общественной морали. О той жуткой ситуации с моралью в обществе свидетельствует огромное количество беспризорников, которое было в 20-е годы 20-го века. Всю страну захлестнул вал хулиганств, изнасилований, воровства, коррупции. С художественной точки зрения это время прекрасно высмеяно в романах Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» (примеры коррупции были взяты Евгением Петровым из реальной жизни, тем более, что он начинал трудовую биографию с должности инспектора уголовного розыска города Одессы), многочисленных рассказах М. Зощенко. Побывавший в конце 20-х годов в Советской России английский экономист Дж. М. Кейнс отмечал, что худшего уровня государственного управления, чем в Советской России он нигде не встречал. Нужно было срочно проводить индустриализацию, решать проблему повышения обороноспособности страны, решать проблему пятой колонны в стране. А ничего этого нельзя было добиться без упорядочения отношений внутри страны, коллектива, семьи. Зараза, растущая из разрушения семьи, опутывала все общество. Помимо беспорядочных половых связей и брошенных семей, низкая мораль порождала высокую коррупцию, кумовство, воровство, низкую трудовую дисциплину. А как в армии нужны мораль и дисциплина!

Страна должна была возвратиться к консервативным ценностям в области воспитания, человеческих отношений, отношения к Родине и ее истории. Или тогда не было бы страны. Настроения в партии тоже были направлены против Новой экономической политики. Поэтому дни всевластия в партии ее любимца – Николая Ивановича Бухарина были сочтены. Почему-то утвердилось странное мнение, что после смерти Ленина власть в партии и в стране принадлежала Генеральному секретарю ЦК ВКП (б) И.В.Сталину. На самом деле это не так. Должность генерального секретаря была технической должностью руководителя аппарата партии. За глаза Сталина в партии называли «товарищ Картотеков". А благами власти пользовались вначале Каменев и Зиновьев, оттеснившие Троцкого. Кроме того, Зиновьев возглавлял Исполком Коминтерна, куда на правах рядового члена входила и ВКП (б), то есть Зиновьев имел право отдавать распоряжения обязательные для членов Коминтерна, а, значит, обязательные и для Сталина. После того как Зиновьев и Каменев решили поиграть в «новую оппозицию» в декабре 1925 года, на XIV съезде ВКП(б), Зиновьев был отстранен от руководства Ленсоветом и Исполкомом Коминтерна. А руководство Коминтерном перешло к Бухарину, который и определял внешнюю и внутреннюю политику страны вплоть до конфликта 1928 года, когда Бухарин противопоставил себя большинству партии, активно возражая против политики коллективизации и ликвидации кулачества как класса. Позиция Бухарина выражала правый уклон в партии, уклон в сторону эволюционизма и сращивания капитализма и социализма. По сути, это была реинкарнация партии меньшевиков, которые хотели «достроить капитализм в России». Соответственно позиция о том, что де «кулак врастет в социализм» очень соответствовала взглядам Плеханова и … Столыпина, который был записным либералом-западником. Левую оппозицию представлял Троцкий и его окружение.

Немного об уклонах в партии.

Традиционно в партии выделяют два уклона: левый и правый. Выделим также «Центр», вокруг которого все уклонялись:

Направления в ВКП (б)	Идеи	Видные представители
Левый уклон	Мировая революция в форме перманентной революции, экспорт революции. Данная идея не принадлежала ее главному адепту – Троцкому. Он позаимствовал эту идейку из трудов Розы Люксембург, которая пыталась разорвать «заколдованный круг» эволюционизма в марксизме	Троцкий, Радек, Окуджава, Преображенский
Правый уклон	Близки к меньшевикам. Предполагали постепенное эволюционное движение от капитализма (достройка капитализма) к социализму. Взгляды близки к меньшевикам. Сторонники НЭПа	Бухарин, Рыков, Томский
Центр	Сторонники идеи строительства социализма в одной стране путем коллективизации и индустриализации. По сути сторонники государственного социализма. По сути идею построения социализма в одной отдельной стране высказал еще Сталин весной 1917 года. Тогда большинство в том числе в партии) восприняли ее как абсурдную, впрочем, отношение к «апрельским тезисам» Ленина было ничуть не лучше.	Сталин, Молотов

Таким образом, можно заметить, что строить социализм в одной отдельно взятой стране намеревалась только группа товарища Сталина. Остальные уклонялись в ту или иную сторону. Причем, первоначально большую угрозу представляла группировка вокруг Троцкого, которые намеревались принести в Западную Европу революцию на штыках Красной Армии. Правда, опыт в данном случае был чисто негативный – провал экспорта революции в Польшу и провал авантюры Радека по коммунистическому восстанию в Германии в октябре 1923 года. Имела место даже попытка военного путча со стороны начальника Политического управления (ПУР) Красной Армии В.А. Антонова-Овсеенко.

24 декабря Антонов-Овсеенко выпустил циркуляр ПУР № 200, в котором предложил своим подчинённым изменить политическую подготовку в армии в духе положений «Нового курса» левой оппозиции Троцкого. В ответ на требование Политбюро отменить циркуляр Антонов-Овсеенко 27 декабря 1923 года направил в Политбюро письмо с предупреждением, что «если тронут Троцкого, то вся Красная Армия встанет на защиту советского Карно» и что армия сможет «призвать к порядку зарвавшихся вождей». «Тройке» Зиновьев-Каменев-Сталин к середине января 1924 года удалось в целом разгромить «рабочую оппозицию», сторонники Сталина срочно произвели кадровые замены в высшем военном руководстве, и 17 января 1924 года Антонов-Овсеенко был снят с должности начальника Политического управления (ПУР) Красной Армии. Впоследствии В.А. Антонов-Овсеенко был генеральным консулом СССР в Барселоне. Сборник документов, условно названный «Дневником Антонова-Овсеенко», свидетельствует о том, что он пытался выступать в защиту оппозиционных сталинской линии анархо-синдикалистов и марксистов из ПОУМ, контролировавших антифашистское движение в Каталонии, за что был назван Хуаном Негрином «большим каталонцем, чем сами каталонцы». Вот такой вот «невинно репрессированный» В.А.Антонов -Овсеенко. Расстреляли его в ходе Большого Террора во второй половине 1937 года, как раз после мятежа ПОУМ в тылу республиканской Испании.

Представители «правых» Бухарин, Рыков, Томский даже помогали центристам бороться с левыми и поддерживали политику НЭПа в стране. Но как только пошла речь о дальнейшей социализации деревни (коллективизация), сворачивании НЭПа и индустриализации страны, то позиция правых стала резко деструктивной. Одним из оплотов правых была Промышленная академия, в которой учился Н.С.Хрущев.

Также нужно помнить, что сторонники правого и левого уклонов (бухаринцы и троцкисты) доминировали в Коминтерне, который к исходу 30-х годов превратился в оплот антирусских и антисоветских сил. Коминтерн изначально был создан под обеспечение мировой революции кадрами и ресурсами, а вовсе не под строительство социализма в СССР. Произошло это по вполне объективным причинам. В Коминтерне выходцы из СССР составляли меньшинство, а большинство было за представителями иностранных коммунистических партий, что и определяло курс Коминтерна на международное (как сейчас говорят, глобалистское) движение. Вопрос разрыва с Коминерном и ликвидации его представителей был вопросом времени. По сути это уже было превращение Коминтерна в один из центров заговора против Страны Советов. Там заседала космополитическая прослойка международного коммунистического движения. Как эволюционисты типа Бухарина, близкие к социал-демократам – будущие еврокоммунисты, так и политические авантюристы-сторонники экспорта революции и перманентной революции типа Радека. Ничего странного в возможном сближении правой и левой оппозиций нет, так как и «левые», и «правые» в отличие от центристов видели будущее мира за пределами СССР: либо в Германии победит пролетарская революция и вытащит нас из НЭПа в светлое пролетарское будущее, либо наступит новая мировая война, которая обернется мировой революцией, а мы подкинем ресурсов и людей на это «славное дело». Расчетов на будущее социализма в отдельном СССР в Коминтерне не делали, ибо считалось, что социализм должен победить исключительно в мировом масштабе или, как минимум, в наиболее передовых капиталистических государствах (Западная Европа и США).

О том, что оторвавшиеся от рабочих и крестьянских масс народа, превратившиеся в оголтелую секту право-левые оппозиционеры способны на многое, в том числе на сотрудничество с врагами показали следующие события: показания обвиняемых на знаменитых московских процессах 1937 и 1938 годов и восстание ПОУМ (право-левая оппозиция, то есть «троцкисты» и «бухаринцы» в «одном флаконе») в Барселоне – в тылу у республиканской Испании. Рабочая партия марксистского объединения (исп. Partido Obrero de Unificación Marxista (POUM).

Так, в показаниях посудимого Карла Радека содержалась следующая информация:

…

«Вышинский: Подсудимый Радек, были ли получены вами в 1935 году или несколько раньше от Троцкого два письма или больше?

Радек: Одно письмо – в апреле 1934 года, второе – в декабре 1935 года… В первом письме по существу речь шла об ускорении войны, как желательном условии прихода к власти троцкистов. Второе же письмо разрабатывало эти, так называемые, два варианта – прихода к власти во время мира и прихода к власти в случае войны. В первом письме социальные последствия тех уступок, которые Троцкий предлагал, не излагались. Если идти на сделку с Германией и Японией, то, конечно, для прекрасных глаз Троцкого никакая сделка не совершится. Но программы уступок он в этом письме не излагал.

Во втором письме речь шла о той социально-экономической политике, которую Троцкий считал необходимой составной частью такой сделки по приходе к власти троцкистов.

Вышинский: В чем это заключалось?

Радек: …Первый вариант усиливал капиталистические элементы, речь шла о передаче в форме концессий значительных экономических объектов и немцам и японцам, об обязательствах поставки Германии сырья, продовольствия, жиров по ценам ниже мировых. Внутренние последствия этого были ясны. Вокруг немецко-японских концессионеров сосредоточиваются интересы частного капитала в России. Кроме того, вся эта политика была связана с программой восстановления индивидуального сектора, если не во всем сельском хозяйстве, то в значительной его части. Но если в первом варианте дело шло о значительном восстановлении капиталистических элементов, то во втором – контрибуции и их последствия, передача немцам в случае их требований тех заводов, которые будут специально ценны для их хозяйства. Так как он в том же самом письме отдавал себе уже полностью отчет, что это есть возрождение частной торговли в больших размерах, то количественное соотношение этих факторов давало уже картину возвращения к капитализму, при котором оставались остатки социалистического хозяйства, которые бы тогда стали просто государственно-капиталистическими элементами…

Вышинский: В этом втором письме, которое было названо развернутой программой пораженчества, было ли что-нибудь об условиях, которым должна удовлетворить пришедшая к власти группа параллельного центра в пользу иностранных государств?

Радек: Вся программа была направлена на это.

Вышинский: Самих условий Троцкий не излагал?

Радек: Излагал.

Вышинский: Конкретно говорил о территориальных уступках?

Радек: Было сказано, что, вероятно, это будет необходимо.

Вышинский: Что именно?

Радек: Вероятно, необходимы будут территориальные уступки.

Вышинский: Какие?

Радек: Если мириться с немцами, надо идти в той или другой форме на их удовлетворение, на их экспансию.

Вышинский: Отдать Украину?

Радек: Когда мы читали письмо, мы не имели сомнения в этом. Как это будет называться – гетманской Украиной или иначе – дело идет об удовлетворении германской экспансии на Украине. Что касается Японии, то Троцкий говорил об уступке Приамурья и Приморья…»

Еще из показаний Радека:

«Радек: Если до этого времени Троцкий там, а мы здесь, в Москве, говорили об экономическом отступлении на базе советского государства, то в этом письме намечался коренной поворот. Ибо, во-первых, Троцкий считал, что результатом поражения явится неизбежность территориальных уступок, и называл определенно Украину. Во-вторых, дело шло о разделе СССР. В-третьих, с точки зрения экономической он предвидел следующие последствия поражения: отдача не только в концессию важных для экономических государств объектов промышленности, но и передача, продажа в частную собственность капиталистическим элементам важных экономических объектов, которые они наметят. Троцкий предвидел облигационные займы, то есть допущение иностранного капитала к эксплуатации тех заводов, которые формально останутся в руках советского государства.

В области аграрной политики он совершенно ясно ставил вопрос о том, что колхозы надо будет распустить, и выдвигал мысль о предоставлении тракторов и других сложных с.-х. машин единоличникам для возрождения нового кулацкого строя. Наконец, совершенно открыто ставился вопрос о возрождении частного капитала в городе…

В области политической в этом письме была постановка вопроса о власти. В письме Троцкий сказал: ни о какой демократии речи быть не может. Рабочий класс прожил 18 лет революции, и у него аппетит громадный, а этого рабочего надо будет вернуть частью на частные фабрики, частью на государственные фабрики, которые будут находиться в состоянии тяжелейшей конкуренции с иностранным капиталом. Значит – будет крутое ухудшение положения рабочего класса. В деревне возобновится борьба бедноты и середняка против кулачества. И тогда, чтобы удержаться, нужна крепкая власть, независимо от того, какими формами это будет прикрыто…

Было еще одно очень важное в этой директиве, а именно – формулировка, что неизбежно выравнивание социального строя СССР с фашистскими странами-победительницами, если мы вообще хотим удержаться…

Вышинский: Значит, если коротко суммировать содержание этого письма, то к чему сводятся основные пункты?

Радек: Мы оставались на позиции 1934 года, что поражение неизбежно.

Вышинский: И какой отсюда вывод?

Радек: Вывод из этого неизбежного поражения тот, что теперь открыто был поставлен перед нами вопрос о реставрации капитализма…

Вышинский: Дальше?

Радек: Третье условие было самым новым для нас – поставить на место советской власти то, что он называл бонапартистской властью. А для нас было ясно, что это есть фашизм без собственного финансового капитала, служащий чужому финансовому капиталу.

Вышинский: Четвертое условие?

Радек: Четвертое – раздел страны. Германии намечено отдать Украину; Приморье и Приамурье – Японии.

Вышинский: Насчет каких-нибудь других экономических уступок говорилось тогда?

Радек: Да, были углублены те решения, о которых я уже говорил. Уплата контрибуции в виде растянутых на долгие годы поставок продовольствия, сырья и жиров. Затем – сначала он сказал это без цифр, а после более определенно – известный процент обеспечения победившим странам их участия в советском импорте. Все это в совокупности означало полное закабаление страны.

Вышинский: О сахалинской нефти шла речь?

Радек: Насчет Японии говорилось – надо не только дать ей сахалинскую нефть, но обеспечить ее нефтью на случай войны с Соединенными Штатами Америки. [Сказано задолго до Перл-Харбора – прим. авт.] Указывалось на необходимость не делать никаких помех к завоеванию Китая японским империализмом…

И еще из допроса Радека:

«Радек: Мы решили для себя, что за директиву Троцкого мы не можем брать на себя ответственность. Мы не можем вести вслепую людей. Мы решили созвать совещание. Пятаков поехал к Троцкому… Троцкий сказал, что совещание есть провал или раскол…

Тогда мы решили, что мы созываем совещание, несмотря на запрет Троцкого. И это был момент, который для нас всех внутренне означал: пришли к барьеру.

…Прерывали ли мы деятельность после того, как получили директиву? Нет. Машина крутилась и в дальнейшем.

Вышинский: Вывод какой?

Радек: Поэтому вывод: реставрация капитализма в обстановке 1935 года. Просто – «за здорово живешь», для прекрасных глаз Троцкого – страна должна возвращаться к капитализму. Когда я это читал, я ощущал это как дом сумасшедших. И наконец, немаловажный факт: раньше стоял вопрос так, что мы деремся за власть потому, что мы убеждены, что сможем что-то обеспечить стране. Теперь мы должны драться за то, чтобы здесь господствовал иностранный капитал, который нас приберет к рукам раньше, чем даст нам власть. Что означала директива о согласовании вредительства с иностранными кругами? Эта директива означала для меня совершенно простую вещь, понятную для меня, как для политического организатора, что в нашу организацию вклинивается резидентура иностранных держав, организация становится прямой экспозитурой иностранных разведок. Мы перестали быть в малейшей мере хозяевами своих шагов.

Вышинский: Что вы решили?

Радек: Первый ход – это было идти в ЦК партии, сделать заявление, назвать всех лиц. Я на это не пошел. Не я пошел в ГПУ, а за мной пришло ГПУ.

Вышинский: Ответ красноречивый.

Радек: Ответ грустный»[18].

Вот так «демон революции» решил (или его заставили) вернуть Советскую Россию на периферию мирового капитализма – левые и правые сомкнулись.

То, что казалось странными фантазиями в период «Перестройки», было осуществлено на деле: Украина ушла и почти даже отдалась «Четвертому рейху» – Евросоюзу. И даже на Сахалинскую нефть были купцы из-за рубежа. Да и призывал к мировой революции Л.Д. Троцкий все больше на словах, а в свое время трудился на посту председателя Главного комитета по концессиям (Главконцесском), распродавая народные запасы оптом и в розницу. В частности, Троцкий вернул Ленские прииски английской компании «Лена Голдфилдс». Скорее, идея «мировой революции» была нужна для того, чтобы руками большевиков и Коминтерная разгромить Британскую и Французскую колониальные империи к вящей радости капиталистов США (Германская, Австро-Венгерская, Османская и Российская Империи к тому времени были уже разгромлены).

А восстание ПОУМ в Барселоне, в тылу республиканских войск прекрасно показало советскому руководству, как оно должно было произойти – крушение режима в случае нападения Гитлеровской Германии.

Поэтому и принимались крутые меры. По сути, «Большая чистка» 1937 и 1938 годов и московские процессы должны были показать всему миру космополитическую ориентацию большей части старых большевиков. Новая партия «Ленинского» призыва избавлялась от европоцентричной ленинской гвардии «старых большевиков». Консерваторы победили космополитов и «прогрессистов».

Что входило в корпус ценностей консервативной революции. Почему автор считает события 1937-38 годов консервативной революцией?

1. Возврат к традиционным семейным ценностям от сексуальной свободы и распущенности времен НЭПа.

2. Дальнейшая социализация земли (колхозы). Окончательный запрет на эксплуатации человека человеком.

3. Возврат к почитанию отечественной истории после погромов 20-х годов (школа Покровского, «Азбука коммунизма» Бухарина и прочие левацкие мерзости).

4. Возврат к патриотизму и отказ от низкопоклонства перед западом. В годы войны это выразилось в возврате к старым званиям, к погонам, к почитанию примеров и образов предков из Российской истории (ордена Суворова, Кутузова, Александра Невского, Богдана Хмельницкого, Нахимова и Ушакова). Съемки фильмов о великих деяниях славных предков («Суворов», «Ушаков», «Иван Грозный», «Александр Невский» и другие фильмы на патриотическую тематику).

5. Замирение с Русской православной Церковью, возврат к избранию патриарха.

Увы, победа консервативных ценностей была недолгой.

Здесь в дело вмешался демографический фактор. Дело в том, что наиболее массовую часть пролетариев первого поколения (наиболее ценную и амбициозную) и наиболее сознательную часть крестьянства выбило во время войны. Происходил отрицательный отбор: пока лучшие гибли на фронтах, худшие и их потомство (дети всякого рода начальства) отсиживались в тылу. Насколько ужасен оказался отрицательный отбор показывают события 20-го съезда партии, когда против доклада Хрущева, зачитанного по окончании съезда почти никто из делегатов открыто не выступил. Партийное начальство предало Сталина. Их пугала народная масса, пугала кампания против безродных космополитов, развернутая Сталиным после Войны. Ведь, как показали дальнейшие события, большая часть партийного начальства была этими самыми безродными космополитами.

Сама по себе кампания по борьбе с безродными космополитами преследовала цель повысить советский патриотизм, покончить с европоцентризмом народа и партийного начальства. Увы, кампания завершена не была. Со смертью Сталина кампания была свернута и более не возобновлялась.

Также перерождению партийной верхушки и деградации советской власти способствовал фактор урбанизации. К Войне численность городских жителей (1940 г). увеличилась по сравнению с 1926 г. (16%) вдвое и составила 33% населения страны. К 1961 г. количество городских и сельских жителей сравнялось (50% и 50%), а в 1979 г. доля горожан достигла 62% таким образом. Таким образом, крестьяне стали составлять меньшую часть общества, а городские жители – это буржуа. Пусть даже и мелкие и без капитала. Как я уже указывал выше, буржуа отличают индивидуализм, вульгарный материализм, отрыв от национальной культуры, презрение к породившей и кормящей их деревне. Те самые «дети оттепели», «шестидесятники», слезно ностальгирующие по временам Хрущева – это те самые горожане во втором поколении – потомки жителей сел и еврейских местечек, как на картине художника А.Ф. Бурака «За помощью к сыну». Это буржуа, которые стесняются своей деревенской или местечковой родины. СССР сначала обуржуазился, а потом рухнул. При урбанизации национальная культура подменяется «общечеловеческим эрзацем», а народные корни размываются. Выходцы из города, как правило, эгоистичны и не способны быть самоотверженными воинами: в первую мировую воевала полуурбанизированная Франция (53% жителей были деревенскими, да и горожане были первого поколения), причем воевала успешно, а вот ко Второй мировой доля горожан стала свыше 60% и по итогам – позорное поражение.

В СССР нужно было ограничить урбанизацию поселками городского типа и малыми городами (до 200 тысяч человек), где не возникает отрыва от родных корней и отрыва от природы: психика горожанина искорежена искусственной средой, отсутствие природных ландшафтов порождает множество психических заболеваний. Но торможение урбанизации в СССР производить не стали. Более того, Хрущев выступал (и претворял в жизнь) одиозные лозунги «Стирания границы между городом и деревней», строительства «Агрогородов» и уничтожения «неперспективных деревень» (прежде всего русских). Тем самым урбанизация форсировалась. Итог очевиден – развал СССР и превращение России в периферийную страну капитализма. В этой связи интересен второй этап революции, которую затеял Хрущев. Он призывал вернуться к ленинским нормам, отринув нормы и обычаи времен Сталина. Тем самым был заявлен отказ от консервативного наследия и путь развития был перенаправлен к «общемировому» (сиречь западному – либеральному) опыту, что привело к очередной волне низкопоклонства перед Западом, завершившейся к 1991 году развалом страны. Небезынтересно вспомнить, что одним из первых порождений политики Хрущева были репрессии против народа (рабочих Тбилиси, Новочеркасска, Харькова и других городов), против Церкви (закрытие церквей, шельмование лауреата сталинской премии Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого и других выдающихся священников). Примирение народа, достигнутое в ходе Великой Отечественной Войны, были грубо попрано со стороны переродившейся власти, которая натравливала безмозглых молодых комсомольцев на прихожан церквей, консервативных стариков, многие из которых были ветеранами войны. Это уже была антинародная политика верхушки СССР. Хрущевская верхушка все чаще шла на контакт с Западом и на конфликт со своим народом. Зато СССР возобновил экспорт революции в страны Азии и Африки. Это был рецидив левой политики в духе марксистских сектантов начала 20-го века. Поэтому и село уничтожалось, как основа жизни русского народа (помянутое уничтожение сел, урезание приусадебных участков).

Теперь – по этому пути в никуда – шествует Китайская народная республика. На 16-м съезде КПК установка на урбанизацию была впервые включена в партийные документы. Считается возможным увеличивать численность населения городов и поселков примерно на 1% в год, до 838 млн. чел. к 2020 г., или на 326 млн. по сравнению с 2002 г. (включая естественный прирост на 37 млн. чел.). Это позволило бы повысить степень урбанизации до 57% и приблизиться тем самым к показателям среднеразвитых стран [19]. Сейчас численность городского населения в Китае составила 50%. В перспективе это будет означать конец Китая, как лидера. Взросление поколения «Молодых императоров» вкупе со снижением рождаемости (политика «одна семья – один ребенок» была отменена совсем недавно) приведет к снижению численности Китая, его старению и падению качества его вооруженных сил. Насколько это страшно, можно ознакомиться на примере соседней Японии: порядка 25% населения страны – граждане старше 65 лет. В городах в Японии живет 91,3% населения страны. В городах население не размножается, а пребывает в поисках удовольствий (зачастую извращенных), гиперобщения, а также стареет и умирает. Это просто биологический механизм снижения численности при высокой плотности населения.

Какие автор предлагает выходы из создавшейся ловушки урбанизации?

1. Нужна промышленная политика страны. Нужно строительство новых предприятий, желательно в малых городах и поселках. Нужно развитие инфраструктуры (дороги, электрические сети) в глубинке. Нужен упор на общественный транспорт, который объединяет народ. Личный автотранспорт страну, наоборот, разъединяет.

2. Нужна политика расселения крупных городов. Заселение людей в бетонные «человейники» – это прямой путь в психиатрический диспансер. В таких бетонных коробках индуцируются неврозы.

3. Нужно стимулировать переезд людей в сельскую местность. Но не в издевательской форме «дальневосточного гектара», а в форме частичного переселения в благоустроенные русские села и поселки. По сути, урбанизация доживает свои последние дни, так как уровень развития сетей позволяет работать на удалении, не просиживая часов в душном офисе посреди асфальтированной пустыни. Нужно сыграть на опережение, дав людям возможность жить и работать за пределами крупных городов, где царят смерть, болезни старость, преступность и извращения.

Список источников и литературы:

1. Шингарев А.И. Вымирающая деревня: Опыт санитарно-экономического исследования двух селений Воронежского уезда. СПб.: "Общественная польза", 1907. Взято со специального сайта, посвященного Шингарёву: http://ibyu.narod.ru/vimirder.html.

2. Люксембург Р. «Накопление капитала». Издание пятое. Государственное социально-экономическое издательство. Москва – Ленинград 1934.

3. Маевский И. «К вопросу о зависимости России в период Первой мировой войны» http://scepsis.net/library/id_644.html.

4. Нечволодов А.Д. От разорения – к достатку. СПб. Типография штаба войск Гвардии и Петербургского военного округа, 1906. Взято с сайта: http://rus-sky.com/history/library/nechvold.htm.

5. Нефедоров И.А. Вымирающая деревня России, которую мы потеряли, или революционер Шингарев и жандарм Нечволодов против премьер-министра Коковцова. Взято с сайта: http://voronezh1000let.ru/page532.html.

6. Кечинов М. Герои эпохи «демократов». Пётр Столыпин. Взято с сайта: http://comstol.info/2011/08/obshhestvo/1973 http://comstol.info/2011/08/obshhestvo/1973.

7. Стогов Д. Правые и политика П.А.Столыпина Взято с сайта: http://ruskline.ru/analitika/2009/07/23/pravye_i_politika_pastolypina.

8. Игнатьев А.А. Пятьдесят лет в строю. – М.: Воениздат, 1986. – 752 с.

9. Галин В.В. Запретная политэкономия. М.: Алгоритм, 2006.

10. Морис Жанен. Отрывки из моего сибирского дневника (Перепечатано с некоторыми сокращениями из общественно-литературного и научно-публицистического журнала «Сибирские огни» № 4. 1927 г. Новосибирск. Впервые эти отрывки из дневника М. Жанена были опубликованы в парижском журнале «Славянский мир». № 12 за 1924 г. и №№ 3 и 4 за 1925 г. Взято с сайта: http://scepsis.net/library/id_1981.html.

11. Дурново П.Н. Памятная записка (меморандум) статс-секретаря императору Николаю II от февраля месяца 1914 года. («Меморандум П.Н. Дурново»). Взято с сайта: http://antisys.ru/durnovo.html.

12. Дудник С.И. Карл Маркс против СССР. Критические интерпретации советского исторического опыта в неомарксизме. Санкт-Петербург.: Наука, 2013; Российский экономический журнал. 1992, N 4, С. 63.

13. Ленин В.И. Апрельские тезисы. Полное собрание сочинений в пятидесяти пяти томах. – Издание пятое. – М.: Издательство политической литературы, 1969. – Т. 31. Март ~ апрель 1917. – С. 113-118.

14. Карл Маркс, Фридрих Энгельс. Собрание сочинений, том 19 Письмо Маркса В.И. Засулич от 8 марта 1881 г. Взято с сайта: http://www.k2x2.info/filosofija/sobranie_sochinenii_tom_19/p30.php#n_164.

15. Декрет II Всероссийского съезда Советов о земле 26 октября (8 ноября) 1917 г. Взято с сайта: http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/DEKRET/o_zemle.htm.

16. Агурский М.С. Идеология национал-большевизма. – М.: Алгоритм, 2003.Взято с сайта: http://historik.ru/books/item/f00/s00/z0000026/st040.shtml.

17. Жуков Ю.Н. Оборотная сторона НЭПа. Экономика и политическая борьба в СССР. 1923-1925 годы М.: Аква-Терм, 2014.

18. Прудникова Е.А., Колпакиди А.И. Двойной заговор. Тайны сталинских репрессий: Олма Медиа Групп; 2006.

19. Хань Цзюнь. Вого цзиньчжу "и гун цзу нун, и чэн дай сян" фачжань синь цзедуань. Китай вступил в новый этап – "промышленность стимулирует сельское хозяйство, город ведет деревню" //Чжунго цзинцзи шибао. 2005. 1 марта.