2014 год на Украине выдался горячим. Начавшаяся «майданная» демократическая революция, выражавшаяся в стремлении украинцев войти в Европейский союз в качестве полноправного члена, привела к возрождению фашизма, казалось бы, совсем уничтоженного в 1945 г. Особенно ярко лицо украинского национализма показали майские события в Одессе, выразившиеся в зверском избиении участников русской демонстрации и их сожжении в Одесском доме профсоюзов. Именно после Одессы все заговорили о «бандеровцах», вспомнили и о сожженной ими во время Великой Отечественной войны белорусской деревни Хатынь.

Но не все знают, что этнические чистки украинские националисты устраивали не только во время Великой Отечественной войны, но и значительно раньше, ещё во время Первой мировой войны в Галиции. Галиция, т.е. современная Западная Украина, тогда входила в состав Австро-Венгерской империи. Большая часть местного населения, которую на рубеже XIX – XX вв. составляли русины, в национальном отношении не отделяла себя от великоруссов. Галичане считали себя частью единой русской нации, проживавшей на пространстве «от Карпат до Камачатки». Свою землю, русины называли «Русью подъяремной» (т.е. находящейся под ярмом) и втайне надеялись, что придет время, когда войско русского царя освободит этот край и соединит его с Русью державной – Российской Империей.[1;121]

Естественно, что все это не нравилось имперскому правительству Австро-Венгрии, которое рассматривало Российскую империю с 1870-хх гг. в качестве своего главного военного противника. Для противовеса русскому влиянию в Вене решили использовать создававшееся искусственно в Галиции так называемое украинофильство, т.е. движение украинских националистов. Для распространения украинофильской идеологии австрийское правительство старалось назначать её приверженцев в качестве руководителей местного образования и священников в приходы. При выборах в австрийский парламент и галицийский сейм кандидаты от украинских партий пользовались поддержкой властей, которые не стеснялись даже подтасовывать результаты голосования. На поддержку украинских националистов выделялись крупные средства из государственного бюджета. Они шли на финансирование, как политических объединений, так и крестьянских кооперативов. [1;121]

Для борьбы с «москофильским» влиянием активно использовались и правоохранительные органы. При их поддержке украинские националисты совершали налеты на русинские села, громили помещения, в которых располагались прорусские политические, культурные и общественные организации. Некоторые сторонники сближения с Россией просто напросто жестоко избивались.

Наиболее активных представителей русской интеллигенции привлекали к судебной ответственности. В 1882 г. состоялся первый крупный процесс против известной представительности русской общественности Ольги Грабарь. Вместе с ней на скамью подсудимых сели лидер Русской партии Галичины А.И. Добрянский, отец Ольги Грабарь, протоиерей о. Иоанн Наумович, редактор русской газеты «Слово» В.М. Площанский.[3;79]

В 1897 г. во время выборов депутатов в галицийский парламент в крае были убиты воинскими командами и украинофилами сотни русских крестьян, многие попали в тюрьмы. Через десять лет в 1907 г., во время очередных выборов только в одном небольшом городке Горуцк Дрогобычского уезда австрийские жандармы расстреляли пятерых крестьян. [3;80]

Крупные судебные процессы, над представителями русской общественности Галиции, прошли в 1912 г. дело Бандасюка и братьев Геровских. В самом начале 1914 года более 90 крестьян Галиции было осуждено на продолжительные сроки заключения за переход из униатства в православие. [3;82]

Но, не смотря на все репрессии сломить русский дух населения Галиции к началу Первой мировой войны не удалось. Это в полной мере ощутили представители командования австро-венгерской армии сразу после начала военных действий. Так руководитель австрийской военной разведки Макс Ронге вспоминания о событиях первых дней войны в Галиции писал следующее: «С большой жестокостью приходилось действовать на театрах военных действий, где национальное родство и усиленная агитация создали атмосферу худшую, чем даже снившаяся обычно пессимистически настроенным военным властям». [2;73]

Для предотвращения неприятностей, пишет дальше Макс Ронге, в Галиции были арестованы все руссофильские элементы, известные ещё в мирное время. «Но эта зараза была распространена гораздо шире, чем мы предполагали».

Большую помощь по выявлению руссофильских элементов в Галиции австрийской разведке оказала небольшая брошюра «Современная Галиция» выпущенная Российским Генштабом в 1914 г. для комсостава армий Юго-Западного фронта. Она должна была служить им справочником о политических партиях Галиции и их отношении к России. В ней были указаны все представители пророссийских политических организаций, на помощь которых рассчитывало командование Русской армии.

Первый экземпляр брошюры попал в руки австрийской разведки 11 ноября 1914 г. Второй, своим союзникам австрийцам предоставили немцы 23 октября.

Эта брошюра стала роковой для многих представителей пророссийских партий. По словам Ронге: «Она стала также главной уликой против их вождя, члена рейхсрата (австрийский парламент) Маркова, который был арестован 4 августа одним из первых и отправлен в Вену».

При этом, несмотря на предпринятые меры, командование австрийской армии в Галиции продолжало испытывать тревогу. Вновь даем слово полковнику Ронге: «Но уже первые вторжения русских в Галицию раскрыли нам глаза на положение дела. Руссофилы, вплоть до бургомистров городов, скомпрометировали себя изменой и грабежом. Мы очутились перед враждебностью, которая не снилась даже пессимистам».

Столкнувшись с враждебностью местного русинского населения Галиции австрийское командование уже осенью 1914 г. принимает оперативные меры. Они заключались в расстрелах местного населения, взятии заложников из числа представителей православных священников, волостных старост и образованных слоев общества. По данным Ронге 125 священников были интернированы, 128 расстреляны и 25 подверглись судебным преследованиям. Фактически одна седьмая часть всех православных священников Львовского, Перемышльского и Станиславского округов была или арестована или расстреляна. [2;74] [Эх, какие это были замечательные люди – истинные патриоты России! – прим. Гл. ред.]

Но преследовались не только православные священники, но и другие представители прорусского населения Галиции. Для их изоляции на территории Австро-Венгерской империи по указанию Венского правительства был возведен ряд концентрационных лагерей, среди которых особенно выделялся Талергоф. В период расцвета в нем содержалось несколько тысяч узников. Прежде чем попасть туда им пришлось пройти через издевательства и унижения. [Почему бы современной РФ не предъявить претензии и не потребовать извинения за этот геноцид у стран-виновников – Австрии, Венгрии, Украины? – Прим. Гл. ред.]

Современный российский историк Н.М. Пашаева назвала эти события «Талергофской трагедией». По её мнению масштабы этой трагедии могли бы быть намного меньше, если бы не предательская роль украинофилов, которые были «пятой колонной» украинского националистического движения. Именно украинские националисты, по свидетельству многих очевидцев тех событий, постоянно доносили австро-венгерским властям на пророссийски настроенных своих сограждан.[3;88]

Так, например, в селе Маковиски на прихожан доносил униатский священник Крайчик. В селе Сосницах украинцы Михаил Слюсарь и Михаил Кушнир донесли на своих односельчан, после чего некоторых из них австрийские жандармы повесили. 30 сентября 1914 г. в г. Мукачеве были повещены священник, писарь и крестьянин. 15 сентября того же года на улицах Перемышля были заколоты штыками 40 арестованных русских интеллигентов и крестьян. Их конвоировали в тюрьму, когда толпа солдат-венгров набросилась на арестантов и начала поднимать их на штыки. В селе Скоморохи близ г. Сокаля были заколоты и повешены 25 человек.

Массовые убийства крестьян, священников и других представителей местного прорусского населения, происходившие в зоне боевых действий, производились «доблестными» представителями Австро-Венгерской армии. Её офицеры получали от своего командования специальные карты с помеченными на них селами, в которых преобладало прорусское население. Карты эти делались на основе информации, предоставляемой галицийскими украинскими националистами, которые активно передвигались по сельской местности и составляли специальные списки.

Проводились не только выборочные расстрелы, но и сожжения целых сел, с полным уничтожением проживающего в них населения. Например, крестьянин В.Р. Грицюк, житель села Уторопы, в которое на два дня вошли русские войска, а затем его оставили, сообщил, что 12 сентября 1914 г. оно было сожжено венгерскими солдатами совместно с вооруженным отрядом украинских националистов. Также было полностью сожжено расположенное поблизости с. Коссов, при этом женщины и дети расстреливались солдатами рядом с пылавшими домами. Современный российский историк С. Чуев утверждает, что всего, по самым скромным подсчетам в Галиции во время Первой мировой войны было сожжено не менее сотни сел.

Не лучше обстояло дело и с арестованными. Прежде чем попасть в концлагерь Талергоф им предстояли пройти все муки ада. Их гнали под конвоем через города и села, причем местное население иногда совершало самосуд. Конвойные не только не защищали своих подопечных от враждебной толпы, но даже поощряли её на совершение убийств. Один из участников тех событий А.И. Веретельник стал очевидцем того, как на его глазах были закиданы камнями арестованные крестьяне вместе с православным священником. Последний был забит камнями насмерть. Выживших арестованных ждал лагерь Талергоф. [3;91]

Первую партию русских галичан пригнали в концлагерь Талергоф, расположенный у подножия Альп, 4 сентября 1914 г. Людей бросили за колючую проволоку в поле, покрытое тонким слоем снега. Бараков в лагере не было до начала 1915 г. Сбившиеся в кучу женщины, дети и старики лежали под открытым небом, в мороз, дождь и снег. Кормили этих людей баландой и тухлыми овощами. В лагере свирепствовали вши. По словам очевидца, православного священника о. Иоанна Матчака, многие обессилившие люди были насмерть заедены вшами. Тех же, кто требовал от коменданта лагеря облегчить страдания заключенных, наказывали «за бунт». На центральной «площади» лагеря были вбиты столбы, на которых узников подвешивали за одну ногу. Исключения не делали даже для женщин.

В качестве охраны Талергофского концлагеря использовались не только военнослужащие австро-венгерской армии, но и представители украинских националистов. Последние издевались над заключенными с особой жестокостью. Но среди военнослужащих Австро-Венгерской армии находились и те, кто помогал заключенным выжить. Оказывали помощь и представители австрийской общественности. Многие заключенные, после Первой мировой войны, с благодарностью вспоминали графа Йозефа Герберштейна и его супругу, привозившись в лагерь теплые вещи для детей и женщин. Вскоре власти запретили супругам Герберштейн появляться в лагере.

Только начавшаяся в лагере Талергоф эпидемия тифа, унесшая сотни жизней заставила австрийские власти дать разрешение на строительство бараков в конце 1914 г. За зиму 1914-15 гг. узниками были построены 80 бараков, а также баня, часовня и уборные. Южная часть лагеря была застроена бараками для проживания охраны, пекарни и канцелярии.

В марте 1915 г. в Талергоф из Вены прибыл новый комендант генерал Бачинский, чех по национальности. Он внес много положительных изменений в жизнь лагеря, по его настоянию был отменен ряд запретов, установленных его предшественниками. Узникам разрешили читать, писать, получать и выписывать по почте книги.

По настоянию Бачинского летом 1915 г. в лагерь была прислана (австрийскими властями) комиссия аудиторов, задачей которой был пересмотр дел заключенных. Сложность ее работы заключалась в том, что как таковых дел в канцелярии лагеря не было. Людей бросали за колючую проволоку без суда и следствия. Один из освобожденных комиссией русских крестьян вспоминал, что в канцелярии увидел в руках аудитора конверт с бумагами, которые ему оформили при аресте. Сургучные печати конверта были в полной целостности – пакет никто и не думал распаковывать. Несмотря на все трудности, часть узников Талергофского концлагеря, получила освобождение в конце 1915 года. [3;96]

Командование австрийской армии, получившее информацию об освобождении части узников Талергофского лагеря, встретило эти меры отрицательно. Это хорошо видно из воспоминаний полковника Ронге. Об этих событиях он писал следующее: «В Талердорфе (близ Граца) в середине 1916 г. из находившихся 14000 галичан и буковинцев было освобождено около 11300 человек. Оставшиеся были преимущественно русины. Как впоследствии выяснилось, при этом поступили чересчур либерально. Перемышльскому военному округу было немало хлопот с возвратившимися, среди которых было немало русофилов». [2;162]

Окончательно история Талергофского лагеря закончилась в 1917 г., когда сменивший на императорском престоле Австро-Венгрии престарелого Франца-Иосифа молодой император Карл I, приказал освободить всех оставшихся в живых галичан. Австрийский парламент даже провел расследование преступных действий командования австро-венгерской армии в Галиции. Материалы этого расследования легли в основу ряда исторических публикаций сделанных после Первой мировой войны.

На Украине, также, как и в современной России, до сих пор геноцид русского населения в Галиции остается не известным. А ведь эти события объясняют то, что произошло на территории современной Западной Украины в дальнейшем. Более 60 тысяч человек было убито, ещё около 100 тысяч умерло в лагерях. Не меньше галичан погибло во время принудительной депортации вглубь территории Австро-Венгрии. От 100 тысяч до полумиллиона ушли вместе с русской армией во время отступления 1915 г. Многие из них так и не смогли вернуться домой. Ко всем эти цифрам надо прибавить и тех, кто погиб на фронте. По словам украинского историка А. Каревина: «Почти все лучшие представители светской интеллигенции и духовенства, крестьян и рабочих, были физически уничтожены».

Из оставшихся можно было лепить, что угодно. Уже в 1915 г., после вторичного занятия Львова австрийскими войсками его комендант Римль в своем секретном рапорте начальству одновременно с продолжением беспощадного террора, обещал продолжать насаждать среди местного населения украинство, которое ещё не совсем проникло в местное простонародье.

После краха Австро-Венгрии насильственное насаждение украинофильства в Галиции продолжила Польша. Один из соратников Пилсудского Владимир Бончковский, утверждал, что Польша кровно заинтересована в успехе этого процесса. Это позволит ей отколоть от единого народа до 40 млн. малороссов.[1;127]

В прошлом 2014 году мы увидели успешные результаты этого процесса. Воинствующая русофобия стала восприниматься на Украине как признак высокого патриотизма. Одиозные фигуры прошлого выдаются за национальных героев, тогда, как имена подлинных героев замалчиваются. И все это происходит на фоне вопиющей безграмотности подавляющей части населения современной Украины.

Список источников и литературы:

1. Каревин А. Малоизвестная история Малой Руси. – /А. Каревин – М.: Международный институт новейших государств, 2012. – 224 с.

2. Ронге М. Разведка и контрразведка. – /М. Ронге – Киев: Синто, 1993. – 240с.

3. Чуев С. Украинский легион. – /С. Чуев. – М.: Яуза, 2006. – 544 с.

Прим. ред.: Самое печальное, что мысль помочь русинам никогда не приходила в голову чиновным «москалям», а между тем, даже минимальная моральная поддержка официального Кремля (а еще лучше – в сочетании с реальной поддержкой по неправительственным каналам) принесла бы и русинам, и России большую пользу. Во всех смыслах этого слова. Особенно – сейчас.