«БЛІОХЪ, Иванъ Станиславовичъ, экономистъ и авторъ соч. «Будущая война». Род. въ 1836 г. Кромѣ своихъ работъ по политич. экон. и жел.-дор. дѣлу, гдѣ онъ являлся крупнымъ дѣятелемъ, Б. издалъ сочиненіе, представляющее большой интересъ для воен. міра, подъ названіемъ: «Будущая война въ технич., политич. и экономич. отношеніяхъ». Изданіе вышло въ 1898 г. въ 6 том. Въ этомъ трудѣ приняли участіе офицеры всѣхъ главн. европ. армій, въ томъ числѣ и наши офицеры Ген. штаба. Задачей этого сочиненія является развитіе въ народныхъ массахъ сознанія необходимости разоруженія. Въ частности Б., какъ уроженецъ Западнаго края, даетъ въ своей книгѣ много интересныхъ данныхъ и оригинальныхъ замѣчаній о характерѣ воен. дѣйствій въ Западномъ краѣ въ случаѣ столкновенія Россіи съ Германіей. Книга Б. встрѣтила много возраженій со стороны воен. авторитетовъ, а послѣдовавшія затѣмъ войны опровергли многіе ея выводы. За годъ до смерти Б. открылъ въ Цюрихѣ музей Войны и Мира, гдѣ собралъ цѣнныя коллекціи оружія и обмундированія всѣхъ странъ и эпохъ, батальной живописи и портреты воен. дѣятелей. Одна зала музея посвящена дѣятелямъ мира. Ум. въ 1901 г.

Военная энциклопедия. – 1911-1914»

Вот такими резкими словами авторы Военной энциклопедии обрисовали результаты трудов И.С. Блиоха в области военного планирования и прогнозирования боевых действий войн будущего XX века. Как видим, военные эксперты ошиблись, а Блиох оказался прав.

Так кто же такой был Блиох Иван Станиславович?

Блиох Иван Станиславович (1836-1901) – банкир, активный участник строительства железных дорог в Российской империи, писатель, ученый-экономист. Он родился в Варшаве в семье польского еврея. Работал в банке Теплица в Варшаве, затем переехал в Петербург. Здесь перешел в христианство, а именно в кальвинизм, что, в общем-то, и понятно, так как изо всех религиозных доктрин кальвинизм дальше всего от христианства и ближе всего к иудаизму с культом капитала и отрицанием общины. В конце 1860-х годов занялся железнодорожными концессиями и явился организатором ряда железнодорожных предприятий, кредитных и страховых учреждений, принимал близкое участие в делах «Главного общества российских железных дорог». Был назначен членом учёного комитета министерства финансов. 22 ноября 1883 года возведён в дворянское достоинство.

Он сделал состояние на концессиях на постройку железных дорог. Вот что писал об этом бывший подчиненный, а впоследствии ненавистник Блиоха Сергей Юльевич Витте:

«В те времена царил принцип частного железнодорожного строительства и эксплуатации. Во главе частных обществ стояло несколько лиц, про которых можно сказать, что они представляли собою железнодорожных королей. Лица эти были следующие: на первом плане Поляков – еврей, Губонин и Кокорев – бывшие откупщики, Блиох и Кроненберг – оба из евреев, хотя и принявшие христианство; далее Дервиз, ранее бывший сенатским чиновником, затем инженер фон Мек – это были самые крупные; было еще несколько мелких лиц. Так как железные дороги имели значительную часть своих капиталов, гарантированную государством, а у иных дорог и весь капитал был гарантирован государством, то, в сущности говоря, эти железнодорожные короли вышли в такое положение в значительной степени благодаря случайностям, своему уму, хитрости и в известной степени пройдошеству. В этом смысле каждый из них представлял собою довольно видный тип.

Во главе общества Юго-Западных железных дорог был, как я уже сказал ранее, Блиох, который прежде был маленьким железнодорожным подрядчиком, затем строил часть Либаво-Роменской дороги, будучи уже концессионером, и, наконец, сделался железнодорожным королем. Карьера этого лица вообще довольна интересная, и я ее расскажу для того, чтобы можно было судить, каким образом в те времена появлялись железнодорожные короли с громадным влиянием и с громадным состоянием и которые пользовались громадным авторитетом благодаря своим железным дорогам и банкам. Раз кто-либо находился во главе железных дорог, то, естественно, он находился и во главе тех или других банков, так как все денежные операции производятся через банк. Таким образом, благодаря всему этому, лица эти имели самое крупное общественное влияние; они имели влияние даже на высший класс имущественных лиц. Как я уже говорил, Блиох был маленьким подрядчиком, который брал подряды на устройство части какой-нибудь станции или какой-нибудь платформы, в этом роде, словом, был простым подрядчиком-еврейчиком, совсем необразованным, но человек он был чрезвычайно способный.

В те времена строил Киево-Варшавскую дорогу старик-инженер Кербедз; Блиох и был у него маленьким подрядчиком. Когда же Блиох немного нажился и оперился, то он был настолько умен, что на несколько лет удалился за границу и там самообразовался; он там даже слушал лекции в немецких университетах. Когда он самообразовался, то уже явился в Царство Польское (а он был происхождением из Царства Польского) в качестве молодого приличного человека. Затем он познакомился с дочерью доктора Кроненберга; доктор этот был сравнительно бедным человеком (он был доктором в Москве); дочь его была красавица. Кроненберг был из католиков, а поэтому и Блиох принял католичество и женился на дочери Кроненберга, которая была, как я уже сказал, весьма красива, образована, умна и была вполне светской женщиной. Блиох поселился в Варшаве, приобрел большой дом, имел большую банкирскую контору и начал строить уже целые железные дороги, так Лодзинская железная дорога была построена только им одним и только на его деньги.

Этот самый Блиох сделался председателем правления Юго-Западных железных дорог, потому что обладал большинством акций трех дорог, которые слились и составили Юго-Западные железные дороги. Так как он жил в Варшаве, то заниматься систематически делами в Петербурге он не мог, а поэтому вице-председателем правления Юго-Западных железных дорог, который, собственно говоря, председательствовал на всех заседаниях, вел дела и, в сущности, был главою всего дела – он назначил директора Технологического института Ивана Алексеевича Вышнеградского, который ранее был как бы поверенным Блиоха в Петербурге и был вполне, можно сказать, его приказчиком. Это именно тот самый Вышнеградский, который затем сделался министром финансов и был моим предместником, как министр финансов.

Затем правление состояло еще из нескольких членов; все эти члены ничего выдающегося собой не представляли; большинство из них даже не знало железнодорожного дела; единственно кто из них знал дело быль старик Фельдман, бывший ранее секретарем Совета Главного Общества Российских железных дорог; человек это был очень милый, образованный, вероятно, еврейского происхождения, но уже давно онемечившийся, так что он значился как русский деятель».

Как видим, секрет превращения мелкого, но ловкого подрядчика в крупного олигарха весьма прост и нисколько не изменился за прошедшие 150 лет – близость к власти и к государственным деньгам. Так из мелкого банковского служащего Блиоха получился фактически хозяин Юго-Западных железных дорог. В общем, технологию «залоговых аукционов» открыли не в 1996 году, когда на государственные деньги создается акционерное общество, которое размещает деньги в созданном им же банке, а банкир за счет размещенных там денег приобретает акции строящейся железной дороги.

Чуть раньше С.Ю. Витте пишет истинные причины неприязни (читать надлежит между строк) к Блиоху:

«Таким образом, Общество Юго-Западных железных дорог состояло из дороги, идущей от Одессы до Киева, затем через Казатин до Граева; от Бирзулы до Елизаветграда; от Раздельной до Кишинева и затем на Унгены (пограничный пункт между Россией и Румынией, недалеко от Ясс). Таким образом, пришлось соединять три Управления: Управление Одесской железной дороги (которое находилось в Одессе), Управление Киево-Брестской железной дороги (находившееся в Киеве) и Управление Брест-Граевской дороги (находившееся в Белостоке). В таких случаях всегда оказываются лишние деятели.

Так как я был начальником движения Одесской дороги, то я мог бы занять место начальника движения Юго-Западных дорог, но так как во главе всего дела Юго-Западных железных дорог стал банкир Блиох, который прежде был главою Киево-Брестской дороги, то он и предоставил место начальника движения Юго-Западных железных дорог Данилевичу, который был начальником движения Киево-Брестской железной дороги. Мне же предложили место начальника эксплуатационного отдела Юго-Западных дорог – в Петербурге. Меня это устраивало, по причинам, которые я сейчас разъясню, поэтому я это место и принял».

Об истинной причине своего назначения на меньшую по значению должность Витте стыдливо не пишет в данном абзаце. А причина проста: Тилигульская катастрофа, в которой погибло свыше 150 новобранцев. Причина была в плохой организации дорожных работ на железной дороге. В силу того, что Витте в то время занимал пост начальника конторы Одесской железной дороги, он оказался ответственным за гибель более 150 человек и огромный причиненный ущерб.

К слову сказать, организация Юго-Западных железных дорог была одной из самых худших в стране. 17 октября 1888 года в 14 часов 14 минут на 295-м километре линии Курск – Харьков – Азов южнее Харькова произошла авария Императорского поезда.

В своих воспоминаниях Витте рассказывает, как предупреждал о возможной катастрофе:

«Наконец, подходит ко мне генерал-адъютант Черевин и говорит: Государь Император приказал Вам передать, что Он очень недоволен ездою по Юго-Западным ж.д. – Не успел сказать мне это Черевин, как вышел сам Император, который слышал, как мне Черевин это передает. Тогда я старался объяснить Черевину то, что уже объяснял министру путей сообщения. В это время Государь обращается ко мне и говорит:

– Да что Вы говорите. Я на других дорогах езжу, и никто мне не уменьшает скорость, а на Вашей дороге нельзя ехать, просто потому, что Ваша дорога жидовская.

(Это намек на то, что председателем правления был еврей Блиох.)

Конечно, на эти слова я Императору ничего не ответил, смолчал. Затем сейчас же по этому предмету вступил со мною в разговор министр путей сообщения, который проводил ту же самую мысль как Император Александр III. Конечно, он не говорил, что дорога жидовская, а просто заявил, что эта дорога находится не в порядке, вследствие чего ехать скоро нельзя. И в доказательство правильности своего мнения говорит:

– А на других дорогах ездим же мы с такою скоростью, и никто никогда не осмелился требовать, чтобы Государя везли с меньшею скоростью.

Тогда я не выдержал и сказал министру путей сообщения:

– Знаете, Ваше Высокопревосходительство, пускай делают другие, как хотят, а я Государю голову ломать не хочу, потому что кончится это тем, что Вы, таким образом, Государю голову сломаете.

Император Александр III слышал это мое замечание, конечно, был очень недоволен моей дерзостью, но ничего не сказал, потому что Он был благодушный, спокойный и благородный человек».

Как видим, техническое состояние дороги было ужасающим, при условии, что часть капитала дороги гарантировалась государством, на строительство дороги шли миллионные концессии. По всей видимости, масштабы воровства на дороге были титаническими.

В частичное оправдание Блиоха можно сказать, что непосредственным управлением дорогой он не занимался, перепоручив рутину своим заместителям. Сам же Блиох окунулся с головой в писательство и науку. Вот список его трудов:

«Русские железные дороги» (на русском и французском языках), 1875.

«Труды комиссии по учреждению железнодорожных пенсионных касс» (СПб., 1875).

«Calculs servant de base pour des Caisses de Retraites» (Варшава, 1875, издано также на польском языке).

«Исследование по вопросам, относящимся к производству, торговле и передвижению скота и скотских продуктов в России и за границей» (1876, с атласом и графиками).

«Влияние железных дорог на экономическое состояние России» (5 томов, с графическим атласом, СПб., 1878; издано также на польском и французском языках).

«О взимании русскими железными дорогами провозных плат в металлической валюте» (1877).

«Финансы России XIX столетия» (4 тома, 1882).

«О сельскохозяйственном мелиорационном кредите в России и иностранных государствах».

«Будущая война и ее экономические последствия» (6 томов и 1 том картограмм; издано также на польском, немецком, французском и английском языках).

«Сравнение материального и нравственного благосостояния губерний западных, великороссийских и привислинских».

«Les ouvrages statistico-economiques 1875-1900».

Как видим, список внушительный и добротный. Некоторые труды не утратили актуальности по настоящее время. Это Финансы России 19-го столетия в 4 томах. Разумеется, наивно полагать, что Блиох писал все это сам. Работал авторский коллектив под бдительным руководством и надзором Ивана Станиславовича.

Вечный его злопыхатель Витте не преминул запустить в своих воспоминаниях шпильку в адрес Блиоха:

«Блиох был человек по природе не глупый, в высшей степени образованный и талантливый, но с недостатками, так сильно присущими большинству евреев, а именно с способностью зазнаваться, и с большою долею нахальства. Так как я с молодости никогда ни перед кем спины не гнул, а говорил всегда всем прямо в глаза всю правду, хотя в то время я был человеком вполне зависящим, не имевшим состояния, то Блиох меня терпел, но не симпатизировал мне и всегда жаловался на мою резкость или, как он выражался, надменность.

Когда образовалось правление Юго-Западных железных дорог и Блиох встал во главе дела, то он уже совсем зазнался и гораздо больше занимался другими делами, чем железными дорогами и вообще делами своей конторы в Варшаве. Всюду он поставил заместителей. Так в Петербурге – Вышнеградского, в Варшаве – двух поляков, фамилии которых я забыл (также очень способных людей), а сам занимался больше политикой и учеными трудами. Все его ученые труды писались не им, а писались различными писателями и специалистами за деньги, которые он им платил. Сам же Блиох только составлял, ито с помощью своих сотрудников, программу тех трудов, которые он предполагал издать.

Так он издал теперь очень устаревшую, но 30 лет тому назад имевшую значение «Историю русских железных дорог». – В последнее время, он очень пропагандировал идею мира. С этой целью он ездил за границу, устраивал там различные конференции; даже являлся к молодой Императрице, как только она вышла замуж за Императора Николая II-го, желая привлечь к себе ее симпатии, но кажется, здесь ничего не выгорело. Я отлично помню, что как то раз я сидел у старика Кербедза; в это время доложили, что пришел Блиох; человеку сказали, чтобы он его принял. Вот входит Блиох и приносит, в отличном переплете, свое многотомное сочинение – «История русских железных дорог». Тогда Кербедз, который знал Блиоха еще маленьким жидком и всегда называл его на «ты», очень благодарил его за подношение ему этого труда, а потом, поблагодарив, его, посадил и, обратившись к нему, очень наивно спросил: – «А скажи, пожалуйста, Иван Станиславович, ты сам прочел эти книги?» Я был очень удивлен такому вопросу, а Блиох – очень обижен».

В свою очередь стоит отметить, что и сам С.Ю. Витте не без грехов. Помимо Тилигулльской катастрофы на его совести следующие инициативы, ввергшие Российскую империю в пучины бедствий:

1. Денежная реформа. Вот что писал знаток финансовых вопросов генерал жандармерии А.Д. Нечволодов: «Согласно именному ВЫСОЧАЙШЕМУ Указу, данному 29 августа 1897 года, у нас установлена денежная система в золоте, по которой: «Государственные кредитные билеты выпускаются Государственным Банком в размере строго ограниченном настоятельными потребностями денежного обращения, под обеспечение золотом; сумма золота, обеспечивающего билеты, должна быть не менее половины общей суммы выпущенных в обращение кредитных билетов, когда последняя не превышает 600 миллионов рублей. Кредитные билеты, находящиеся в обращении свыше 600 миллионов рублей, должны быть обеспечены золотом, по крайней мере, рубль за рубль, так, что каждым 15 рублям в кредитных билетах, соответствовало обеспечение золотом на сумму не менее одного империала».

Причина же банкротства государства была в том, что не имея источников для покрытия бюджетных расходов и ограничив себя в эмиссии денег, государство вынуждено было поощрять усиленный экспорт продуктов питания (основного экспортного товара), создавая дефицит доступных продуктов питания на внутреннем рынке.

«Иностранные капиталы, (вместе с займами) говорит г. Табурно, участвуют в нашей задолженности в сумме около 5.800 млн. рублей; за 20 летний период Россия уплатила процентов и срочного погашения на иностранные капиталы, вложенные в государственные и частнопромышленные бумаги, около 4.372 млн. рублей. Если к этой цифре добавить расходы русских за границей, составляющие за 20 лет около 1.370 млн. рублей, то окажется, что Россия за 20 летний период с 1882-1901 гг. уплатила за границу около 5.740 млн. рублей или около 15 1/2 миллиардов франков. Т.е. мы уплачиваем иностранцам в каждые 6 1/2 лет дань, равную по величине колоссальной контрибуции, уплаченной Францией своей победительнице Германии. В последние два года (1900 и 1901) наши платежи иностранцам составили ежегодно около 380 млн. рублей, а в настоящем 1903 году эта сумма будет еще значительнее, так что за последние 5 лет мы уплатим иностранцам около 5 1/2 миллиардов франков. Тогда всех удивляло, откуда Франция могла достать такое значительное количество денег. Где же мы берем необходимые суммы для расплаты по своим же обязательствам? Над этим можно и необходимо призадуматься. Без войны, без затрат, без человеческих жертв, иностранцы все более и более побеждают нас, каждые 5-6 лет, нанося нам финансовый разгром, равный разгрому Франции в 1870 году».

Но необходимость получения больших внешних займов была как раз чисто субъективная! Как говаривал Л.М. Каганович, у всякой аварии есть имя и фамилия. Имеется оные имя, фамилия и звание и у нашей проблемы, столь тонко изученной Нечволодовым: «…нашим Министром Финансов Стат-Секретарем Витте был испрошен ВЫСОЧАЙШИЙ Указ от 29 августа 1897 года, о введении у нас золотой валюты; при этом, как я уже указал, вес нового рубля, предварительно искусственно фиксированного с 1892 года, путем внешних займов, в курсе 2 2/3 франков золота, – был определен в 17,424 долей чистого золота». При этом, совершенно искусственным образом демонетизировалось (прекращало быть валютой) серебро. То есть от подписания Указа от 29 августа 1897 года Россия теряла следующие возможности:

а) Количество денежных знаков сильно сократилось.

«Действительно, в 1857 году, когда в России было еще натуральное хозяйство, а число жителей не превышало 75.000.000 человек – денежных знаков было на 1.835.000.000 рублей, а к 1-му января 1899 года, при уже давно совершившемся переходе от натурального хозяйства к денежному и при увеличении численности населения до 130.000.000 – денежных знаков было всего на 1.317.000.000 руб. [19], то есть по 10 руб. Или 25 франков на каждого жителя, когда в том же 1899 году, в остальных государствах, денежных знаков на каждого жителя приходилось:

в Австрии 50 франков

в Италии 51 франк

в Германии 112 франков

в С.-Штатах 115франков

в Англии 136 франков

во Франции 218 франков»

Но это еще не все минусы Указа от 29 августа 1897 года. Россия ограничила выпуск бумажных денег: по закону 29 августа 1897 года только триста миллионов бумажных денег могли быть не обеспечены золотым запасом. А в той же Бельгии золотой запас был равен всего 18% бумажных денег. То есть сразу же был вызван дефицит оборотных средств.

б) Увеличивался долг России перед внешними кредиторами – частными банкирами.

«А из этого получилось следующее: один только наш государственный долг по внутренним займам, перешедший большей частью в руки заграничных банкиров, составлял в 1897 году – 3.000.000.000 рублей, весом каждый 4 золотника 21 доля, а потому выражался весь в весе слитка серебра в 4.394.531 пуд.

Переводя же этот 3.000.000.000 долг на новый золотой рубль в 17,424 доли золота без оговорки, мы увеличили его вес в серебре на 1.581.469 пудов, так как в 1897 году – рубль в 17,424 доли золота соответствовал не рублю в 4 золотника 21 доля серебром, а почти 7-ми золотникам серебра.

Этим правительство добровольно увеличило наш государственный долг на стоимость всего количества 1.581.469 пудов серебра, т.е. на 1.600.000.000 рублей и при том в долговом обязательстве уже на золото».

То есть в результате инициативы Витте внешние кредиторы России (частные банкиры) буквально озолотились! А сама Россия получила: хронический дефицит бюджета, хронический дефицит оборотных средств, хронический неподъёмный внешний долг (не случайно большевики первым делом отказались от обслуживания и оплаты этого долга) и необходимость постоянного вывоза сырья на экспорт в ущерб собственной обрабатывающей промышленности.

Но это еще не все. Благодаря начинаниям Витте была проиграна русско-японская война – правительство не могло увеличить военные расходы, включив «печатный станок». Увеличить военные расходы можно было только за счет внешних займов. Прежде всего французских.

2. Строительство Китайской Восточной железной дороги. При начале работ над прокладкой Транссиба рассматривались два варианта её прохождения из Забайкалья на восток. По первому варианту магистраль должна была пройти вдоль берега Амура и российско-китайской границы до Хабаровска, а по второму – через Маньчжурию к Тихому океану. Сторонники варианта прохождения Транссиба вдоль Амура обосновывали его последующим ростом возможностей экономического и социального развития российских территорий Восточной Сибири и Дальнего Востока. С. М. Духовский, бывший Приамурским генерал-губернатором в период 1893-1898 годов, заявлял, что даже в случае присоединения Маньчжурии к Российской империи – важность для России Амурской железной дороги оставалась бы огромной, как и её «колонизационное и базоустроительное значение». Он подчеркивал, что ни в коем случае нельзя прекращать намеченное ранее строительство железнодорожной линии вдоль Амура. Сторонником строительств а железной дороги вдоль Амура был и император Александр Третий. Сторонником Маньчжурского варианта был министр финансов С.Ю. Витте, считавший, что железная дорога будет содействовать мирному завоеванию Маньчжурии. В пользу Маньчжурского варианта сыграло и усиление на Дальнем Востоке активности Японии, угрожавшее интересам Российской империи в Китае. Кроме того, Маньчжурский вариант давал возможность выхода России на новые рынки сбыта в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В конечном итоге, победила концепция министра финансов о сооружении железнодорожной магистрали, получившей название «Китайско-Восточная железная дорога», через территорию Маньчжурии. Поражение в Русско-японской войне 1904-05 годов продемонстрировало правительству ошибочность этого решения, что ускорило строительство Амурской железной дороги.

3. Попытка ограничения монархии в 1905 году. Манифест 17 октября 1905 года о превращении России из самодержавной монархии в конституционную – был принят по инициативе Витте.

То есть зачастую Витте вел антироссийскую политику. Тем более удивительно, что патриотически мыслящие люди – публицист Максим Калашников и философ Александр Дугин, полагают Витте русским патриотом. Имелись определенные договоренности Витте с главным организатором русской революции американским банкиром Яковом Шиффом во время заключения Портсмутского мира

Однако вернемся к другому еврею – к И.С. Блиоху.

Что побудило Блиоха взяться за еще один фундаментальный труд – за шеститомник «Будущая война и ее экономические последствия». Предчувствие войны носилось тогда в воздухе. Всем ведущим странам мира требовалась маленькая победоносная война:

1. Французы хотели отомстить бошам за унижение войны 1870-1871 годов.

2. Англичане хотели ослабить Францию и Германию, стравив их друг с другом. Да и очень хотелось наложить Британскому льву лапу на персидскую кошку и наследство больного человека Европы – на земли Оттоманской Порты.

3. Германия? По сути именно Второму Рейху война была совершенно не нужна. Да колоний у нее почт не было, но с индустриализацией они прекрасно справлялись и без материала колоний, в отличие, скажем, от французов, у которых колоний было много, а индустриализация, в общем то, буксовала. Более того, Оттоманская Порта безо всякой войны по добровольному согласию превращалась в колонию Второго Рейха. Да и Британию немцы выдавливали с рынков морских перевозок и с рынка промышленных товаров.

4. Россия? Несмотря на предсказания Дурново и Блиоха, Россия все таки ввязалась в губительную для нее войну. Призрачаня надежда на получение Босфораи Дарданелл была по сути растоптана союзниками. Тот же февральский переворот был инспирирован посольством Великобритании в Санкт-Петербурге. Все способы были хороши – лишь бы не пускать русских в Средиземное море. Ну и была еще одна причина – французские (прежде всего от банка Ротшильда) займы, которые воленс-ноленс нужно было отрабатывать. Доотрабатывались до революции и гражданской войны.

5. Австро-Венгрия? По сути, она была не субъектом, а объектом боевых действий.

6. Также никаких выгод от войны не получал еще один участник – за наследство которого бились все участвовавшие в войне стороны – Оттоманская Порта.

7. Италию, Румынию и прочих Болгар не рассматриваю.

8. Ах да еще были САСШ, которые желали отсидеться в стороне, но были втянуты в происходящее только ради спасения своих должников от полного разорения, Вторым Рейхом. Но сами САСШ стараниями «миротворца» Вудро Вильсона особых преференций от войны не получили.

Теперь разберемся, кто и что получил по итогам:

1. Российская империя, Османская империя, Германская империя, Австро-Венгерская империя по итогам войны понесли сокрушительнейшее поражение и прекратили существовать как монархии. Германии и России удалось почти сохранить территориальную целостность. Османской империи и Австро-Венгрии даже этого не удалось.

2. Франция потеряла большую часть мужского молодого населения, способного как к труду так и к размножению и в итоге капитулировала в самом начале Второй мировой!

3. Да войну выиграли англичане, но что это им дало? Британская империя по итогам все равно рассыпалась. Рассыпалась потому, что самые лучше сыны Британской империи погибли. Заменить их было некем. Я терпеть не могу англичан, но вполне осознаю масштабы их потерь: Империя рухнула, потому что не стало ее управителей.

4. В выигрыше оказались только производители и торговцы оружием. А также те, кто стал главным кредитором как стран-победительниц, так и проигравших – кучки банкиров с Уолл-Стрита, незадолго до этого создавших Федеральную резервную систему – консорциум частных банков, выпускающих деньги – доллар США. То есть в выигрыше оказались коллеги, конкуренты и сородичи Блиоха.

Именно о подобном раскладе сил и предупреждал Иван Станиславович в своём шеститомнике. Самое большое внимание И.С. Блиох уделил экономической составляющей будущей войны, справедливо полагая, что это будет не столько война армий, сколько война экономик. Вопросам, связанным с экономической стороной общеевропейского конфликта, посвящены несколько отделов второго и, главное, четвертый том сочинения Блиоха. «Нелегко даже себе представить, какие экономические потрясения вызовет сама война при современном сложном действии народнохозяйственного механизма и разделении труда, доведенном до крайнего предела».

Говоря о силе удара, который нанесет война по экономическим системам, Блиох утверждал, что «чем выше культура данной страны, чем сложнее ее экономический аппарат, тем большее потрясение произведет перерыв во многих ее функциях и тем огромнее будут потери, какие понесет народное хозяйство. Эти потери, несомненно, будут более велики в тех государствах, где большинство населения занято трудом фабричным и ремесленным, а также торговлей, и менее значительны в странах с населением преимущественно земледельческим».

Таким образом, вопрос об особенностях влияния будущей войны на экономику вовлеченных в нее государств Блиох во многом соотносил с уровнем развития в них капитализма, масштабами и характером участия конкретных стран в международном разделении труда.

Опираясь на указанные положения, Блиох подчеркивал, что в случае участия России в общеевропейском конфликте она будет иметь ряд существенных преимуществ перед державами Запада в экономическом и финансовом отношениях.

Главным из них он считал, выражаясь современным языком, продовольственную безопасность, которой, по его мнению, не будет у Германии и, тем более, Англии. Наличие в России необходимого количества продуктов питания Блиох оценивал как условие, позволяющее «выдержать войну в течение более продолжительного времени без опасения внутренних осложнений». В этой связи экстенсивный характер российского сельского хозяйства он рассматривал, как своего рода гарантию того, что массовые мобилизации крестьянского населения не смогут решающим образом повлиять на объемы производства продовольствия в империи, в то время как, например, в Германии с ее интенсивной системой земледелия «урожай последующего года значительно уменьшится». «…Низкий уровень, на котором стоит развитие в России земледелия, – писал Блиох, – увеличивает ее оборонительную силу. Заброшенные поля не истощатся, потому что и так их не обрабатывали, как следует, искусственная мелиорация не испортится, потому что ее нет. Работник, возвратясь с войны, найдет все по-прежнему». Тем не менее, война, которая, как указывал Блиох, могла бы продлиться не более двух лет, «тяжело отразится» на экономическом положении крестьянского хозяйства. Во-первых, в результате сокращения несельскохозяйственных доходов крестьян, а во-вторых, из-за уменьшения спроса на хлеб и падения цен вследствие прекращения его экспорта. Причем, как отмечал Блиох, «усиленные покупки хлеба для войск» не смогут компенсировать падение спроса, вызванное свертыванием внешней торговли. Наконец, «замешательство» вызвало бы и прекращение экспорта других традиционных сельскохозяйственных товаров.

К «преимуществам» России автор относил и длительный период обращения в стране неразменных бумажных денег, их привычность для населения. Следует подчеркнуть, что Блиох не питал иллюзий относительно устойчивости финансовой системы государства и длительности эры золотого монометаллизма в империи. Учитывая структуру российского бюджета, преимущественно аграрный характер экономики страны, относительную «слабость» рынка финансовых капиталов, низкий уровень доходов подавляющей части населения, трудность заключения в период войны крупных внешних займов, наконец, огромные объемы предстоящих военных расходов, Блиох предполагал, что важнейшим источником финансирования боевых действий для России, как, впрочем, и для других ведущих держав, станет бумажно-денежная эмиссия. Указанное же «преимущество», отмечал Блиох, позволит, по крайней мере, избежать в начале войны сильной паники и ажиотажа в связи с прекращением золотого размена.

В то же время он предупреждал, что «огромный выпуск бумажных денег» может привести в России к сильнейшему экономическому кризису и «упадку самих производительных сил», на преодоление которого империи потребуется длительный период.

Вообще, финансовой стороне будущего общеевропейского конфликта Блиох отводил одно из приоритетных мест в своей работе. Так, рассуждая по поводу влияния начала войны на кредитно-денежную сферу, он писал, что объявление мобилизации спровоцирует «безденежье, сильный упадок курсов процентных бумаг, истребование вкладов из кредитных и иных учреждений, невозможность производить уплаты по выданным обязательствам, прекращение сделок в кредит». События июля-августа 1914 года подтвердили справедливость этих слов.

Одним из наиболее пагубных следствий начала боевых действий Блиох считал биржевой кризис, который, по его мнению, должен был охватить все европейские страны. В России, указывал автор, «война сразу понизит курс ценностей, находящихся в обращении внутри государства, приблизительно на 1100 миллионов рублей», «реализовывать их придется с убытком». Однако Блиох не исключал радикального изменения состояния фондового рынка в случае затягивания войны. Он предполагал, что в результате значительного обесценения кредитных билетов из-за прогрессирующей бумажно-денежной эмиссии публика захочет от них избавиться и «предпочтет вновь покупать фонды, курс которых, быть может, даже значительно повысится, особенно тех, ценность которых опирается на недвижимость или на доходы, не могущие значительно пострадать от войны». Заметим, что развитие ситуации на фондовом рынке России в 1915–1917 годах шло именно по этому сценарию.

Может быть, затем и затеваются мировые войны, чтобы пресечь виртуальный рынок в пользу реального и уничтожить излишек денежной массы путем принудительных реквизиций и контрибуций?

Биржевой кризис в начале войны, а также падение покупательной способности бумажных денег Блиох рассматривал и как наиболее серьезные препятствия для проведения военных займов. Тем не менее, утверждал автор, «ни одно из государств не будет в состоянии обойтись без заключения внутренних займов». Более того, «в странах, втянутых в омут войны, свободные капиталы будут направлены преимущественно в займы, заключаемые для целей войны». Практика Первой мировой войны и, в частности, опыт России показали, насколько правильным оказался и этот прогноз Блиоха, хотя вплоть до 1914 г. большинство как отечественных, так и западных финансистов довольно скептически относилось к возможности активного использования потенциала внутреннего государственного кредита для финансирования «большой» войны.

Касаясь внешнего кредита, Блиох писал, что «предвидение опасностей, то есть возможности несостоятельности государств и переворотов, сделают заключение займов и всяких других операций крайне убыточным». И, тем не менее, подчеркивал автор, правительства все равно будут предпринимать различные меры с целью превращения внешнего кредита в один из главных источников покрытия военных расходов.

Обращаясь к вопросу о перспективах финансирования войны крупнейшими европейскими государствами, Блиох делал в целом правильный вывод, когда писал, что «наиболее обеспеченной будет Франция; за ней идет Германия. России же гораздо труднее будет покрывать расходы, Австрии почти невозможно, а в Италии, наверное, уже с первых месяцев окажется недостаток». Касаясь других финансовых аспектов будущего конфликта, Блиох указывал, что все вступившие в войну державы неизбежно столкнутся с необходимостью пересмотра бюджетной политики, активного поиска новых источников доходов, усиления косвенного и прямого налогообложения.

По расчетам Блиоха участие в войне будет ежедневно обходиться России в десять с половиной миллионов рублей. Насколько верными оказались эти исчисления можно судить по следующим данным: в 1914 году среднесуточные расходы на войну составили 9,5 миллионов, а в 1915 году – уже 24,1 миллиона рублей.

Определенное внимание в своем сочинении автор уделил анализу возможных изменений в состоянии российской промышленности. По его мнению, ориентированная на «внутренний сбыт», она «не утратит своего рынка вследствие прекращения сообщений, как английская, германская и французская». Однако в результате трудностей в транспортировке заокеанского хлопка, обеспечении предприятий углем, а также из-за снижения доходности сельского хозяйства и, соответственно, падения покупательной способности крестьянства многие отрасли промышленности будут вынуждены «значительно сократить производство». Это в свою очередь приведет к тому, что «рабочие, живущие в бедности и необеспеченности, окажутся в не менее тяжких условиях, чем на Западе».

А вот, что писал Блиох (точнее авторский коллектив под его руководством) о характере самой войны: «В противоположность тому, что происходило в предшествующих войнах, будущая война, по всем вероятиям, прекратится не вследствие того, что большее или меньшее число крупных побед над армиями будет одержано одной из сторон, но по причине разложения военного аппарата одной из сторон вследствие именно влияния экономических и социальных факторов».

Здесь автор совершил точное предсказание.

«В будущей войне все зароются в окопы. Это будет великая окопная война… Война неизбежно должна будет охватить почти все пространство материка, будет длиться многие годы, вызовет гекатомбы жертв и небывалое экономическое потрясение. Война лишит миллионы людей хлеба насущного, между тем как цены возрастут непомерно. Войска, раздраженные страшными потерями и лишениями, одичавшие среди беспримерного кровопролития, по возвращении домой найдут нищету – тогда может представиться пагубное искушение: ниспровергнуть существующий строй… Война для России, какой бы ни был ее исход, была бы не менее гибельной, чем для ее врагов».

И здесь точно.

Вывод по России Блиох еще более конкретизировал: «Вследствие относительной отсталости российской военной и гражданской промышленности, неустойчивости сельского хозяйства и его зависимости от погодных условий и принимая во внимание неразвитость железнодорожного сообщения, будущая война скажется на России болезненнее, чем на других участниках конфликта. Из-за войны неимоверно возрастет вероятность возникновения голода, волнений и в итоге революции».

Так и случилось.

Говоря о предсказаниях относительно результатов будущей мировой войны для России, нельзя не затронуть тему «Меморандума Дурново». Записка была подана в феврале 1914 года, т.е. еще до начала Первой мировой войны. Записка Петра Николаевича Дурново настолько хороша, что едва удерживаюсь от ее полного цитирования. Вот только отдельные моменты записки.

Увертюра (краткий и энергический стиль записки напомнил мне о музыкальном произведении): «Центральным фактором переживаемого нами периода мировой истории является соперничество Англии и Германии. Это соперничество неминуемо должно привести к вооруженной борьбе между ними, исход которой, по всей вероятности, будет смертельным для побежденной стороны. Слишком уж несовместимы интересы этих двух государств, и одновременное великодержавное их существование, рано или поздно, окажется невозможным. Действительно, с одной стороны, островное государство, мировое значение которого зиждется на владычестве над морями, мировой торговле и бесчисленных колониях. С другой стороны – мощная континентальная держава, ограниченная территория которой недостаточна для возросшего населения. Поэтому она прямо и открыто заявила, что будущее ее на морях, со сказочной быстротой развила огромную мировую торговлю, построила, для ее охраны, грозный военный флот и знаменитой маркой Made in Germany создала смертельную опасность промышленно-экономическому благосостоянию соперницы. Естественно, что Англия не может сдаться без боя, и между нею и Германией неизбежна борьба не на жизнь, а на смерть. Предстоящее в результате отмеченного соперничества вооруженное столкновение ни в коем случае не может свестись к единоборству Англии и Германии. Слишком уж не равны их силы и, вместе с тем, недостаточно уязвимы они друг для друга. Германия может вызвать восстание в Индии, в Южной Америке и в особенности опасное восстание в Ирландии, парализовать путем каперства, а может быть, и подводной войны, английскую морскую торговлю и тем создать для Великобритании продовольственные затруднения, но, при всей смелости германских военачальников, едва ли они рискнут на высадку в Англии, разве счастливый случай поможет им уничтожить или заметно ослабить английский военный флот. Что же касается Англии, то для нее Германия совершенно неуязвима. Все, что для нее доступно – это захватить германские колонии, прекратить германскую морскую торговлю, в самом благоприятном случае, разгромить германский военный флот, но и только, а этим вынудить противника к миру нельзя. Несомненно, поэтому, что Англия постарается прибегнуть к не раз с успехом испытанному ею средству и решиться на вооруженное выступление не иначе, как обеспечив участие в войне на своей стороне стратегически более сильных держав. А так как Германия, в свою очередь, несомненно, не окажется изолированной, то будущая англо-германская война превратится в вооруженное между двумя группами держав столкновение, придерживающимися одна германской, другая английской ориентации».

Далее автор описывает ухудшение международной обстановки для России по мере улучшения отношений с Англией: «Не к лучшему, со времени соглашения, изменилось наше положение в Персии. Всем памятно преобладающее влияние наше в этой стране при Шахе Наср-Эдине, то есть, как раз в период наибольшей обостренности наших отношений с Англией. С момента сближения с этой последнею, мы оказались вовлеченными в целый ряд непонятных попыток навязывания персидскому населению совершенно ненужной ему конституции, и, в результате, сами способствовали свержению преданного России монарха, в угоду закоренелым противникам. Словом, мы не только ничего не выиграли, но напротив того, потеряли по всей линии, погубив и наш престиж, и многие миллионы рублей, и даже драгоценную кровь русских солдат, предательски умерщвленных и, в угоду Англии, даже не отомщенных».

«Действительно, русско-английское сближение, очевидно, для Турции равносильно отказу Англии от традиционной ее политики закрытия для нас Дарданелл, а образование, под покровительством России, Балканского союза явилось прямой угрозой дальнейшему существованию Турции, как Европейского государства. Итак, англо-русское сближение ничего реально-полезного для нас до сего времени не принесло. В будущем оно неизбежно сулит нам вооруженное столкновение с Германией».

Вот так мы оттолкнули своего прежнего союзника и вступили в союз с врагом.

Дальнейшее развитие событий, по мнению Дурново: «В каких же условиях произойдет это столкновение, и каковы окажутся его вероятные последствия? Основные группировки при будущей войне очевидны: это – Россия, Франция и Англия, с одной стороны, Германия, Австрия и Турция – с другой.

Более чем вероятно, что примут участие в войне и другие державы, в зависимости от тех или других условий, при которых разразится война. Но послужит ли ближайшим поводом к войне новое столкновение противоположных интересов на Балканах, или же колониальный инцидент вроде Алжезирасского, основная группировка останется все та же. Италия, при сколько-нибудь правильно понятых своих интересах, на стороне Германии не выступит.

В силу политических и экономических причин, она, несомненно, стремится к расширению нынешней своей территории. Это расширение может быть достигнуто только за счет Австрии, с одной, и Турции, с другой стороны. Естественно, поэтому, что Италия не выступит на той стороне, которая обеспечивает территориальную целость государства, за счет которых она желала бы осуществить свои стремления. Более того не исключена, казалось бы, возможность выступления Италии на стороне противогерманской коалиции, если бы жребий войны склонился в ее пользу, в видах обеспечения себе наиболее выгодных условий участия в последующем дележе. В этом отношении позиция Италии сходится с вероятною позицией Румынии, которая, надо полагать, останется нейтральной, пока весы счастья не склонятся на ту или другую сторону. Тогда она, руководствуясь здоровым политическим эгоизмом, примкнет к победителям, чтобы быть вознагражденною либо за счет России, либо за счет Австрии. Из других Балканских государств, Сербия и Черногория, несомненно, выступят на стороне, противной Австрии, а Болгария и Албания, – если к тому времени не образует хотя бы эмбриона государства, – на стороне, противной Сербии. Греция, по всей вероятности, останется нейтральной или выступит на стороне, противной Турции, но лишь тогда, когда исход будет более или менее предрешен».

Сбылось.

Далее Дурново говорит об участи России – участи поставщика пушечного мяса: Главная тяжесть войны, несомненно, выпадет на нашу долю, так как Англия к принятию широкого участия в континентальной войне едва ли способна, а Франция, бедная людским материалом, при тех колоссальных потерях, которыми будет сопровождаться война при современных условиях военной техники, вероятно, будет придерживаться строго оборонительной тактики. Роль тарана, пробивающего самую толщу немецкой обороны, достанется нам, а между тем, сколько факторов будет против нас и сколько на них нам придется потратить и сил, и внимания.

Грядущие перспективы, по мнению Дурново, выглядят крайне мрачно: Готовы ли мы к столь упорной борьбе, которою, несомненно, окажется будущая война европейских народов? На этот вопрос приходится, не обинуясь, ответить отрицательно. Менее чем кто-либо, я склонен отрицать то многое, что сделано для нашей обороны со времени японской войны. Несомненно, однако, что это многое является недостаточным при тех невиданных размерах, в которых неизбежно будет протекать будущая война. В этой недостаточности, в значительной мере, виноваты наши молодые законодательные учреждения, дилетантски интересовавшиеся нашею обороною, но далеко не проникшиеся всей серьезностью политического положения, складывающегося под влиянием ориентации, которой, при сочувственном отношении общества, придерживалось за последние годы наше министерство иностранных дел.

Доказательством этого служит огромное количество остающихся нерассмотренными законопроектов военного и морского ведомств и, в частности, представленный в Думу еще при статс-секретаре Столыпине план организации нашей государственной обороны. Бесспорно, в области обучения войск мы, по отзывам специалистов, достигли существенного улучшения по сравнению с временем, предшествовавшим японской войне. По отзывам тех же специалистов, наша полевая артиллерия не оставляет желать лучшего: ружье вполне удовлетворительно, снаряжение удобно и практично. Но бесспорно также, что в организации нашей обороны есть и существенные недочеты.

В этом отношении нужно, прежде всего, отметить недостаточность наших военных запасов, что, конечно, не может быть поставлено в вину военному ведомству, так как намеченные заготовительные планы далеко еще не выполнены полностью из-за малой производительности наших заводов. Эта недостаточность огневых запасов имеет тем большее значение, что, при зачаточном состоянии нашей промышленности, мы во время войны не будем иметь возможности домашними средствами восполнить выяснившиеся недохваты, а между тем с закрытием для нас как Балтийского, так и Черного морей, – ввоз недостающих нам предметов обороны из-за границы окажется невозможным.

Далее неблагоприятным для нашей обороны обстоятельством является вообще чрезмерная ее зависимость от иностранной промышленности, что, в связи с отмеченным уже прекращением сколько-нибудь удобных заграничных сообщений, создаст ряд трудноодолимых затруднений. Далеко недостаточно количество имеющейся у нас тяжелой артиллерии, значение которой доказано опытом японской войны, мало пулеметов. К организации нашей крепостной обороны почти не приступлено, и даже защищающая подступ к столице Ревельская крепость еще не закончена.

Сеть стратегических железных дорог недостаточна, и железные дороги обладают подвижным составом, быть может, достаточным для нормального движения, но несоответствующим тем колоссальным требованиям, которые будут пред'явлены к нам в случае европейской войны. Наконец, не следует упускать из вида, что в предстоящей войне будут бороться наиболее культурные, технически развитые нации. Всякая война неизменно сопровождалась доселе новым словом в области военной техники, а техническая отсталость нашей промышленности не создает благоприятных условий для усвоения нами новых изобретений.

Все верно и опять же претензии (вполне обоснованные) к создателям железных дорог Российской империи, в том числе к Витте и Блиоху.

Много пишет Дурново и про опасность для нас победы над Германией с точки зрения слабости русских финансов:

Ведь не подлежит сомнению, что война потребует расходов, превышающих ограниченные финансовые ресурсы России. Придется обратиться к кредиту союзных и нейтральных государств, а он будет оказан не даром. Не стоит даже говорить о том, что случится, если война окончится для нас неудачно. Финансово-экономические последствия поражения не поддаются ни учету, ни даже предвидению и, без сомнения, отразятся полным развалом всего нашего народного хозяйства. Но даже победа сулит нам крайне неблагоприятные финансовые перспективы: вконец разоренная Германия не будет в состоянии возместить нам понесенные издержки. Продиктованный в интересах Англии мирный договор не даст ей возможности экономически оправиться настолько, чтобы даже впоследствии покрыть наши военные расходы. То немногое, что может быть удастся с нее урвать, придется делить с союзниками, и на нашу долю придутся ничтожные, по сравнению с военными издержками, крохи. А между тем военные займы придется платить не без нажима со стороны союзников. Ведь, после крушения германского могущества, мы уже более не будем им нужны. Мало того, возросшая вследствие победы, политическая наша мощь побудит их ослабить нас хотя бы экономически. И вот неизбежно, даже после победоносного окончания войны, мы попадем в такую же финансовую экономическую кабалу к нашим кредиторам, по сравнению с которой наша теперешняя зависимость от германского капитала покажется идеалом. Как бы печально, однако, ни складывались экономические перспективы, открывающиеся нам как результат союза с Англией, следовательно, и войны с Германией, – они все же отступают на второй план перед политическими последствиями этого по существу своему противоестественного союза.

Не забывает автор и про разлагающую суть поведения Англии по отношению к другим странам: Не следует упускать из вида, что Россия и Германия являются представительницами консервативного начала в цивилизованном мире, противоположного началу демократическому, воплощаемому Англией и, в несравненно меньшей степени, Францией. Как это ни странно, Англия, до мозга костей монархическая и консервативная дома, всегда во внешних своих сношениях выступала в качестве покровительницы самых демагогических стремлений, неизменно потворствуя всем народным движениям, направленным к ослаблению монархического начала.

Автор верно предсказывает, что итого войны может стать социальная (а точнее социалистическая) революция:

Если война окончится победоносно, усмирение социалистического движения в конце концов не представит неопреодолимых затруднений. Будут аграрные волнения на почве агитации за необходимость вознаграждения солдат дополнительной нарезкой земли, будут рабочие беспорядки при переходе от вероятно повышенных заработков военного времени к нормальным расценкам – и, надо надеяться, только этим и ограничится, пока не докатится до нас волна германской социальной революции. Но в случае неудачи, возможность которой, при борьбе с таким противником, как Германия, нельзя не предвидеть, – социальная революция, в самых крайних ее проявлениях, у нас неизбежна.

Как уже было указано, начнется с того, что все неудачи будут приписаны правительству. В законодательных учреждениях начнется яростная кампания против него, как результат которой в стране начнутся революционные выступления. Эти последние сразу же выдвинут социалистические лозунги, единственные, которые могут поднять и сгруппировать широкие слои населения, сначала черный передел, а засим и общий раздел всех ценностей и имуществ. Побежденная армия, лишившаяся, к тому же, за время войны наиболее надежного кадрового своего состава, охваченная в большей части стихийно общим крестьянским стремлением к земле, окажется слишком деморализованною, чтобы послужить оплотом законности и порядка. Законодательные учреждения и лишенные действительного авторитета в глазах народа оппозиционно-интеллигентные партии будут не в силах сдержать расходившиеся народные волны, ими же поднятые, и Россия будет ввергнута в беспросветную анархию, исход которой не поддается даже предвидению.

Вывод автора прост и точен: Совокупность всего вышеизложенного не может не приводить к заключению, что сближение с Англией никаких благ нам не сулит, и английская ориентация нашей дипломатии по своему существу глубоко ошибочна. С Англией нам не по пути, она должна быть предоставлена своей судьбе, и ссориться из-за нее с Германией нам не приходится.

Как видим в стране в канун Первой мировой войны наличествовали люди, способные верно оценить и предсказать итоги пагубной Первой мировой войны.

В заключение хочется привести пророческие слова немецкого экономиста Сильвио Гезеля. В 1918 году, вскоре после окончания Первой мировой войны, когда все только и говорили о мире, он фактически предсказал начало Второй мировой войны в письме издателю берлинской газеты «Цайтунг ам миттаг»:

Несмотря на то, что народы дают священную клятву заклеймить войну на все времена, несмотря на призыв миллионов: «Нет войне!», вопреки всем надеждам на лучшее будущее я должен сказать: если нынешняя денежная система сохранит процентное хозяйство, то я решусь утверждать уже сегодня, что не пройдет и 25 лет, и мы будем стоять перед лицом новой, ещё более разрушительной войны. Я очень отчётливо вижу развитие событий. Сегодняшний уровень техники позволит экономике быстро достигнуть наивысшей производительности. Несмотря на значительные потери в войне, будет происходить быстрое образование капиталов, которые вследствие избыточности предложения снизят проценты. Тогда деньги будут изъяты из обращения. Это приведёт к сокращению промышленного производства, на улицу будут выброшены армии безработных… В недовольных массах пробудятся дикие, революционные настроения, снова пробьются ядовитые ростки сверхнационализма. Ни одна страна не сможет больше понять другую, и финалом может стать только война.

Список источников и литературы:

1. Блиох И.С. Будущая война в техническом, экономическом и политическом отношениях. СПб, 1898. Т.4. С. 6.

2. Меморандум Дурново. http://www.pravoslavie.ru/smi/339.htm.

3. Нечволодов А.Д. От разорения – к достатку. СПб. Типография штаба войск Гвардии и Петербургского военного округа, 1906. Взято с сайта: http://rus-sky.com/history/library/nechvold.htm.

4. Витте С.Ю. Воспоминания. Издательство: Издательство социально-экономической литературы, 1960 г.