Казалось бы, нет ничего более далекого от либерализма, чем фашизм. Даже теории создавались, при которых странам «свободного мира» противопоставлялись страны тоталитарные (Германия 1933-1945 гг., СССР), причем адепты теории тоталитаризма ставили знак равенства между столь разными явлениями, как советский социализм и германский национал-социализм. Но вот если разобраться в генезисе фашизма вообще и нацизма в частности, то окажется, что порождены эти монстры были либеральными теориями. Прежде всего, либеральными теориями Великобритании.

В данной статье я не буду сильно оригинален. За 100 лет до меня великий русский ученый Николай Сергеевич Трубецкой в своей ключевой работе «Европа и Человечество» уравнял европейский космополитизм и европейский же шовинизм. Если под космополитизмом понимать либерализм англосаксонского разлива, то шовинизм соответствует идее нацизма, что, впрочем, понятно из одного только названия. Вот что писал Н.С. Трубецкой:

«Космополит отрицает различия между национальностями. Если такие различия есть, они должны быть уничтожены. Цивилизованное человечество должно быть едино и иметь единую культуру. Нецивилизованные народы должны принять эту культуру, приобщиться к ней и, войдя в дружную семью цивилизованных народов, идти вместе с ней по единому пути мирового прогресса. Цивилизация есть высшее благо, во имя которого надо жертвовать национальными особенностями.

В такой формулировке шовинизм и космополитизм, действительно, как будто резко отличаются друг от друга. В первом господство постулируется для культуры одной этнографически-антропологической особи, во втором – для культуры сверх этнографического человечества. Однако посмотрим, какое содержание вкладывают европейские космополиты в термины «цивилизация» и «цивилизованное человечество»? Под «цивилизацией» разумеют ту культуру, которую в совместной работе выработали романские и германские народы Европы. Под цивилизованными народами – прежде всего опять-таки тех же романцев и германцев, а затем и те, другие народы, которые приняли европейскую культуру.

Таким образом, мы видим, что культура, которая, по мнению космополитов, должна господствовать в мире, упразднив все прочие культуры, есть культура такой же определенной этнографически-антропологической единицы, как и та единица, о господстве которой мечтает шовинист. Принципиальной разницы тут никакой нет. В самом деле, национальное, этнографически-антропологическое и лингвистическое единство каждого из народов Европы является лишь относительным. Каждый из этих народов представляет собою соединение разных более мелких этнических групп, имеющих свои диалектические, культурные и антропологические особенности, но связанных друг с другом узами родства и общей истории, создавшей некий общий для всех них запас культурных ценностей. Таким образом, шовинист, провозглашая свой народ венцом создания и единственным носителем всех возможных совершенств, на самом деле является поборником целой группы этнических единиц. Мало того, ведь шовинист хочет, чтобы и другие народы слились с его народом, утратив свою национальную физиономию. Ко всем представителям других народов, которые уже так поступили, утратили свой национальный облик и усвоили язык, веру и культуру его народа, шовинист будет относиться, как к своим людям. Он будет восхвалять те вклады в культуру его народа, которые будут сделаны этими людьми, но только, если бывшие «чужаки» верно усвоили тот дух, который ему симпатичен, и сумели вполне отрешиться от своей прежней национальной психологии. К таким инородцам, ассимилировавшимся с господствующим народом, шовинисты всегда относятся несколько подозрительно, особенно если их приобщение совершилось не очень давно, но принципиально ни один шовинист их не отвергает: мы знаем даже, что среди европейских шовинистов есть немало людей, которые своими фамилиями и антропологическими признаками ясно показывают, что по происхождению они вовсе не принадлежат к тому народу, господство которого они так пламенно проповедуют.

Если мы возьмем теперь европейского космополита, то увидим, что, по существу, он не отличается от шовиниста. Та «цивилизация», та культура, которую он считает наивысшей и перед которой, по его мнению, должны стушеваться все прочие культуры, тоже представляет собой известный запас культурных ценностей, общий нескольким народам, связанным друг с другом узами родства и общей историей. Как шовинист отвлекается от частных особенностей отдельных этнических групп, входящих в состав его народа, так и космополит отбрасывает особенности культур отдельных романо-германских народов и берет только то, что входит в их общий культурный запас. Он тоже признает культурную ценность за деятельностью тех не-романогерманцев, которые вполне восприняли цивилизацию романогерманцев, отбросив от себя все, что противоречит духу этой цивилизации и променяв свою национальную физиономию на общероманогерманскую. Точь-в-точь, как шовинист, считающий «своими» тех инородцев и иностранцев, которые сумели вполне ассимилироваться с господствующим народом! Даже та враждебность, которую испытывают космополиты по отношению к шовинистам и вообще к тем началам, которые обособляют культуру отдельных романогерманских народов, даже эта враждебность - имеет параллель в миросозерцании шовинистов. Именно, шовинисты всегда враждебно настроены ко всяким попыткам сепаратизма, исходящим из отдельных частей их народа. Они стараются стереть, затушевать все те местные особенности, которые могут нарушить единство их народа.

Таким образом, параллелизм между шовинистами и космополитами оказывается полным. Это по существу одно и то же отношение в культуре той этнографически-антропологической единицы, к которой данный человек принадлежит. Разница лишь в том, что шовинист берет более тесную этническую группу, чем космополит; но при этом шовинист все же берет группу не вполне однородную, а космополит, со своей стороны, все же берет определенную этническую группу».

Во время написания той статьи никакого фашизма не было. Но шовинизм был, а фашизм – суть проявление застарелого шовизима.

То есть, когда я вывожу фашизм, как следствие либерализма, я нисколько не оригинален. Казалось бы, что при либерализме поощряются права личности, а при фашизме эти самые права подавляются. Однако при внимательном взгляде все, оказывается, совершено не так! Изначально либералы не старались сделать всех людей равными или же дать им равные права. В той же Англии – родине либерализма до конца 19-го века шахтёры ходили в железных ошейниках, что показывало рабское состояние шахтера. Более того, согласно представлениям Гоббса (об этом подробнее чуть ниже), именно свободный статус индивида порождал в обществе «войну всех против всех» и необходимость сильного государства над индивидами. Более того. Для защиты своих прав в либеральном обществе нужно очень и очень много денег, чтобы оплатить хотя бы услуги адвокатов. То есть, ни о каком реальном равноправии не может быть и речи.

Еще одним источником возникновения фашизма является корпоративизм. Вот как писал о фашизме его отец-основатель Бенито Муссолини. В отличие от своего друга А. Гитлера, Бенито был тонким и глубоким теоретиком: «Фашизм следовало бы более правильно называть корпоратизмом, поскольку это слияние государства и корпоративной власти». Коротко и ясно!

В указанной цитате легко опознать современное бытие США и других стран капитализма, включая теперь и Россию. Не зря книги Муссолини включили в список экстремистской литературы: всякий, прочитавший труды Муссолини, поймет, в каком он живет обществе – обществе корпоративизма, который по-другому называется фашизмом. Это то, что в марксизме именовалось государственно-монополистическим капитализмом.

В тесной связи с фашизмом находится навязываемый нам феномен, называемый «гражданское общество». «Гражданское общество» – это мечта либералов и их образец для народа России, но ведь отряды штурмовиков и ячейки НСДАП – это тоже «гражданское общество». Что сейчас понимается под гражданским обществом? Чтобы получить самый банальный ответ – обращусь к википедии: «Гражданское общество – это сфера самопроявления свободных граждан и добровольно сформировавшихся ассоциаций и организаций, не зависимая от прямого вмешательства и произвольной регламентации со стороны государственной власти».

Определение распространённое и слегка некорректное. Тут уж все как раз наоборот – гражданское общество стоит над государством и надзирает за ним. Это уже никакая не демократия. А напоминает районных фюреров времен Третьего Рейха. В общем, корпоратократия в полном расцвете.

Приведенные в той же Википедии цитаты из идеологов либерализма красноречивы. Приведу их все со своими комментариями. Вот Томас Гоббс, английский философ: «Гражданское общество – это союз индивидуальностей, коллектив, в котором все его члены обретают высшие человеческие качества. Государство превалирует над гражданским обществом».

Эти слова есть продолжение его мыслей про «войну всех против всех». Если все такие чудесные индивиды, то, по мнению Гоббса, они просто обречены конкурировать друг с другом. Отражение ситуации Англии 17 века с последствиями «огораживаний» (уничтожение традиционного крестьянского общества) и гражданской войной. Здесь Гоббс в полном соответствии со своей концепцией доказывает, что гражданское общество – это неотъемлемая часть «войны всех против всех». Интересно, что термин «гражданское общество» был выведен из лексикона либералов с конца 30-х годов 20-го века и появился только после крушения СССР. После Второй мировой войны вспоминать о гражданском обществе – это было примерно то же, что признаваться в фашизме.

Джон Локк, английский философ: «Гражданское общество – это общество политическое, то есть общественная сфера, в которой государство имеет свои интересы». Вполне здравая формулировка, которая, кстати, отражает реальность, а не идеальную концепцию, популяризируемую в Википедии.

Шарль Монтескьё, французский философ: «Гражданское общество – это общество вражды людей друг с другом, которое для её прекращения преобразуется в государство». Созвучно Гоббсу и подчеркивает то, что гражданское общество – это общество вялотекущей гражданской войны. Понимаете, куда нас зовут господа-либералы? На гражданскую войну! Причем зовут из самых лучших побуждений, обуреваемые прямо-таки чесоточным желанием – «сделать как на Западе».

Томас Пейн, американский просветитель: «Гражданское общество – благо, а государство – неизбежное зло. Чем совершеннее гражданское общество, тем менее оно нуждается в регулировании со стороны государства». Ну, тут либерализм в чистом виде, где гражданское общество, то есть вялотекущая гражданская война – это благо, а государство, которое это самое благо в узде держит – зло. Либералы вообще ненавидят государство, не понимая, что без государства и его ограничителей жизнь любого либерала и копейки в базарный день не стоит. Ненавистью либералов к государству заболел когда-то и К. Маркс. Причём, ненавистью в особо тяжкой заразной форме, что привело к кризису марксизма в СССР.

Далее высказываются уже не либералы.

Георг Гегель, немецкий философ: «Гражданское общество – сфера реализации особенно частных целей и интересов отдельной личности. Подлинной свободы в гражданском обществе нет, так как в нём постоянно присутствует противоречие между частными интересами и властью, носящее всеобщий характер». Это первое адекватное и точное определение.

Карл Маркс и Фридрих Энгельс, немецкие экономисты и социологи: «Гражданское общество – сфера материальной, экономической жизни и деятельности людей. Именно оно является первичным по отношению к государству, гражданская жизнь как сумма разнообразных интересов скрепляет государство».

Как всегда, в Википедии видим некорректные формулировки, ведь Карл Маркс и Фридрих Энгельс скорее английские, а не немецкие. И тот, и другой прожили большую часть жизни в «туманном Альбионе», а у Фридриха Энгельса, так вообще семейный бизнес был в Англии. Вот заметьте, кстати, отцы-основатели в отношении гражданского общества и государства придерживаются как раз либеральной традиции.

Кстати, о туманном Альбионе. Как и либерализм, фашизм родом оттуда! Да и отец у них один – уже помянутый мною Гоббс. Теперь самое время подойти к формулам Гоббса и неизбежности появления фашизма и либерализма. Что придумал «затейник» Гоббс? До него (17 век) стремились проповедовать христианский взгляд на человека, где человек сотворен по образу и подобию Божьему, а человек человеку брат во Христе (или потенциальный брат, если мы имеем дело с некрещенными народами). Это, само собой, было в идеале. Но такой был идеал. А Гоббс этот идеал порушил, изложив в своих трактатах концепцию воинствующего эгоиста/индивидуалиста. Это его трактаты «О теле», «О человеке», «О гражданине». Гоббс представляет нам «человека естественного» одиноким атомом (индивидом), зависящим только от себя самого и находящимся во враждебном окружении. Сосуществование индивидуумов в обществе определяется фундаментальным условием – их исходным равенством: «равными являются те, кто в состоянии нанести друг другу одинаковый ущерб во взаимной борьбе». Это равенство предполагает как идеал не солидарность, а непрерывную войну всех против всех!

«Хотя блага этой жизни могут быть увеличены благодаря взаимной помощи, они достигаются гораздо успешнее подавляя других, чем объединяясь с ними» – пишет Гоббс. Такое состояние общества определяется правом, в котором нет места моральным нормам: «Природа дала каждому право на все. Это значит, что в чисто естественном состоянии, или до того, как люди связали друг друга какими-либо договорами, каждому было позволено делать все, что ему угодно и против кого угодно, а также владеть и пользоваться всем, что он хотел и мог обрести».

Очевидно, что в неконтролируемом состоянии такая борьба за существование означала бы самоуничтожение человечества. Поэтому, согласно Гоббсу, между всеми «воюющими сторонами» заключается договор, превращающий войну всех против всех в конкуренцию. Устанавливается политический порядок, который блюдет государство-Левиафан. Вот этого Левиафана и строил Адольф Гитлер. Неизбежность появления Гитлера предопределена как раз разрушением традиционного общества. Причем как в Англии, так и в Германии традиционное общество было разрушено практически в одно и то же время: огораживания и гражданская война в Англии, тридцатилетняя война в Германии. После всех этих событий и возникло скопище «атомизированных» индивидуумов, из которых и состоит гражданское общество. До этого доминировали сельские традиционные общины. Во Франции, чтобы построить гражданское (сиречь городское) общество понадобилась Великая Французская революция, залившая кровью сельские провинции типа Вандеи. Кстати, одним из факторов революции была отмена в 1789 г. таких традиционных городских учреждений, как профессиональные гильдии и корпорации. После их отмены ремесленники, оставшиеся без защиты и ставшие свободными индивидуумами, были быстро превращены в наемных работников на фабриках буржуа. То есть в ходе буржуазных революций традиционное общество превращается в сообщество разобщенных индивидов, из которых можно лепить все, что душе власть предержащего угодно. Здесь уместно обратить внимание на то, что термин гражданское общество у нас подается неправильно. Правильно было бы говорить о цивильном или о городском обществе.

Таким образом, чтобы построить фашистское общество, нужно, прежде всего, сломать («освободить») человека от связей и норм традиционного общинного общества. От сельской общины в деревне и от цеховой солидарности в городе. Забавно – но все эти советские союзы журналистов, союзы писателей и т.д. и т.п., были продолжением традиционного (общинного) общества. Построение фашизма в традиционном обществе затруднено – необходимо ломать традиционные организации. Не случайно Роберт Лей в Третьем Рейхе распустил профессиональные союзы, а Пол Пот в Кампучии ломал традиционную структуру общества при помощи озверевших от пропаганды мальчишек. Только обездоленный человек, человек лишенный иной опоры в жизни, способен уповать на фюрера своей банды или своего района. А кто же ответственен за «освобождение» человека от его связей, от того, что делает его собственно человеком? Либералы. Таким образом, стадия либерализации общества всегда предшествует стадии его «фашизации». В силу того, что разрушение традиционного общества в Российской империи не была завершено (вспомним провал Столыпинских прогерманских реформ), то и фашизма в СССР не было и быть не могло. Возник общинный коммунизм с гегемонией государства, как средоточия всех местных советов. И такая структура власти возникла не случайно, а традиционно для России (вспомним земские соборы Иоанна Грозного).

Почему вслед за либерализацией наступает период доминирования фашистских тенденций в обществе? Это описывали еще Гоббс и Монтескье – справиться с вялотекущей перманентной гражданской войной «всех против всех» способно только сильное государство. Если государство слабое, то «гражданское общество» ломает его и создает новое. Так было в Германии в начале 30-х годов 20-го века. Так было в Италии в 20-х годах 20-го века. Так случилось в Испании в 30-х годах 20-го века. Человек такое существо, которое живет только в обществе. Человека без общества не бывает. Это только в фантазиях либералов человек – свободный индивидуум с неотъемлемыми правами. А человек всегда нуждается в обществе – если не будет традиционного общества с сельским или цеховым старостой – получатся штурмовые бригады во главе с фюрером или дуче.

Вернемся, однако, к Гоббсу. Почему «великий» Гоббс полагал, что свободный индивидуум будет воинствующим эгоистом? Да потому, что ничего другого в своей жизни он уже не видел. Традиционное общество было тогда уже разрушено. Бывшие крестьяне превратились в городских нищих, воюющих друг против друга и против богачей за кусок хлеба. Это состояние взаимной вражды и конкуренции, характерное для Англии 17-го века, Гоббс распространил на все человечество и посчитал это универсальным состоянием человека и человечества. Точно также, спустя 100 лет, Ч. Дарвин распространит нравы и обычаи своей родной Англии на весь животный и растительный мир, не исключая царства бактерий и грибов!

Согласитесь: есть, есть что-то странное в воздухе туманного Альбиона, то, что постоянно порождает человеконенавистнические теории – мальтузианство, пуританство, франкмасонство, социал-дарвинизм, нацизм, сионизм – всё это родом из Англии.

Есть замечательная книга Мануэля Саркисянца «Английские корни немецкого фашизма. От британской к австро-баварской «расе господ». Там британские истоки идеологии и практики Гитлера раскрываются во всей красе (в списке использованной литературы я дам ссылку на Интернет-издание этой замечательной книги – надеюсь, что Мануэль Саркисянц не обидится). Среди прочих, честь основания фашизма принадлежит лидеру британских консерваторов, премьер-министру Великобритании Бенджамену Дизраэли. Вот что пишет Саркисянц про этого матёрого английского политика и лютого русофоба: «В качестве премьер-министра (в 1868 г. и в 1874-1880 гг.) Дизраэли, лорд Биконсфилд (1804-1881), отстаивал основополагающие политические постулаты о приоритете врожденных прав англичанина перед правами человека; он проповедовал постулаты британского империализма и солидарной общности англичан, усматривая в них в первую очередь социальные задачи. Вся его политика велась во имя высшей расы и расовой чистоты. Этот премьер Великобритании и личный друг королевы Виктории первым из европейцев провозглашал (и – по словам Ханны Арендт – «намного последовательней, чем копеечные души в облачениях ученых»), что «раса – это всё» и «основа ее – кровь. «Опыт блуждания по всем окольным и ложным путям истории сводится к одному решению: все есть раса». «Истина в том, что как прогресс, так и реакция – только слова, выдуманные для мистификации миллионов. Они ничего не значат, они – ничто… Всё есть раса».

По сравнению с Дизраэли, Гитлер – жалкий плагиатор! Дизраэли превозносит арийскую(!!!) расу: «Уже в 1844 г. Дизраэли был одним из первых идеологов «расовой элиты», тем, кто противопоставил «аристократию от природы» аристократии, существование которой основано на истории и традиции. Дизраэли (за восемьдесят лет до Адольфа Гитлера) определял эту аристократию как «…несмешанную расу с первоклассной организацией» – по аналогии с «древними иудеями». «Дизраэли – английский империалист и еврейский шовинист… потому что «Израилем» его фантазии стала именно Англия». Но отнюдь не только его фантазии: в апогее британского империализма Дизраэли соединил иудаизм (ветхозаветные идеи избранности) с британскими представлениями об избранности, которые (через кальвинистское пуританство) сами опосредованно проистекали из ветхозаветных источников. Поэтому он заявлял, что расы арийцев и семитов имеют одну и ту же кровь и происхождение, однако… им суждено идти в противоположных направлениях. Ранее он предупреждал читателя (задолго до возникновения Третьего рейха), что «невозможно что-либо сделать, пока арийские расы не высвободятся из пут семитизма». Потому что, согласно Дизраэли, «семитизм научил людей презирать собственное тело». Высшей целью жизни Дизраэли провозглашал «жить в арийской стране, среди людей арийской расы, возвращать к жизни… арийский символ веры». По этой причине он приветствовал – в связи со строительством Суэцкого канала – создание «естественной разделительной границы» между «эфиопами» и «Великой расой»…»

Подлинным же основателем германского нацизма был вовсе не Гитлер, а англичанин – Хьюстон Стюарт Чемберлен и Йозеф Геббельс справедливо назвал его отцом нацизма. Это была довольно таки необычная личность – англичанин, отказавший от Англии в пользу Германии и немецкого духа. Вот, что про него пишет Мануэль Саркисянц: «X.С. Чемберлен неоднократно ссылался на авторитет британского империалиста Бенджамина Дизраэли, проповедовавшего чистоту расы: «…мы должны учиться у Дизраэли, утверждавшего, что сила еврейской нации кроется в ее чистоте, именно чистота расы дает силу и стабильность»; «чистота расы, кровная солидарность». Хьюстон Стюарт Чемберлен любил цитировать «Танкреда» Дизраэли: «Все есть раса, другой истины нет». Именно из этого источника берут начало следующие высказывания Чемберлена: «Евреи, это уникальное племя, в качестве основного закона выдвинули принцип чистоты расы; только это племя обладает… физиономией и характером… Как нация, в то время только евреи заслуживали уважения», т. е. уважения расиста! Чемберлен, именно как юдофоб, желал сделать свойственную евреям расовую чистоту обязательной для своих германцев: «Мы сами изменяем тому, что свято соблюдает самый жалкий обитатель гетто… – чистоте крови». Как ранее премьер-министр Дизраэли, еврей по происхождению, так и крайний антисемит Хьюстон Стюарт Чемберлен восхищались в евреях именно тем, что объединяло их с англичанами: тем, что еврейство «никогда не поддавалось слабости»… «принять предложение породниться с кем-то». Напротив, оно с помощью своей религии всячески старалось сохранить чистоту крови. Так, в современном Израиле государство, следуя религиозному закону, отказывается признавать браки между евреями и неевреями. Поэтому в 1975 г. Организация Объединенных Наций большинством голосов, а позже, и министр от партии Мерец Ш. Атони осудила Израиль за «расизм». Очевидно, покинувший родину англичанин Чемберлен неосознанно пытался «изобличить» в религии иудеев как раз то, что (через посредство кальвинистского пуританства) усвоили сами англичане, а именно осознание собственной избранности, которая, в отличие от иудеев, «привела к постоянным притязаниям на мировое господство».

Как видим, линия расизма здесь чётко прослеживается от либерального еврея Дизраэли к бесноватому юдофобу Гитлеру.

Не случайно нами упомянут Кальвин и кальвинизм. Учение о предопределении, почитание Ветхого Завета больше Нового, применение ветхозаветных принципов в реальной жизни привели к тому, что Кальвин организовал в Швейцарии один из первых концлагерей, в которых содержал своих идеологических противников. Одного из них, Мигеля Сервета, Кальвин – так вообще предал сожжению. А его британские последователи – пуритане – вовсю «геноцидили» ирландцев («железнобокие» Кромвеля) и индейцев Северной Америки. От Кальвина можно четко провести линию к Гоббсу, Дизраэли, Чемберлену и Гитлеру. Кальвин, отрицавший коллективное спасение и внесший в христианство чуждое определение «богоизбранности», может расцениваться как отец и либерализма, и фашизма. Одновременно!

Подчеркну, что Х.С. Чемеберлен, как и положено англичанину, страдал русофобией в особо тяжелой форме: «Чемберлен, этот представитель «патристики» НСДАП, был убежден, что человечества как такового «вообще не существует» (до него так же считал его соотечественник Чарлз Кингсли, а после него – его почитатель Генрих Гиммлер), и поэтому представителей «низших» рас вряд ли можно назвать людьми. В связи с войной 1900 г. против китайцев (по отношению к которым Чемберлен использовал почти такие же эпитеты, как и к евреям) он заявлял, что с такими тварями следует обращаться, как с «домашними животными» – т. е. сажать их на цепь. Эпигон Чемберлена, Генрих Гиммлер, подчеркивал, что русские являются «зверолюдьми». Его британский вдохновитель тоже ненавидел русских – вместе с чехами и поляками. Ненавидел до такой степени, что просто брезговал читать Достоевского. «Русские – новое воплощение вечной империи Тамерлана» – полагал Чемберлен. Такого мнения о русских придерживался не он один. Так, в то время, когда этот «духовник» Гитлера только появился на свет, некоторые представители его расы считали, что от русских, участвовавших в Крымской войне, «исходил специфический душок: едкий, непреодолимый запах кожи». Это уже диагноз.

Как видим, случай весьма запущенный!

Еще одним из вдохновителей германского нацизма справедливо считается Фридрих Ницше. Стоит отметить, что его идея о сверхчеловеке родилась в результате дурного прочтения «Преступления и наказания» Достоевского. В сущности, вся идеология фашизма выражается водной фразе Родиона Романовича Раскольникова: «Тварь я дрожащая или право имею?». Фашизм воспевает сильную личность, противопоставляя ее толпе. В этом вопросе фашизм смыкается с либерализмом, где тоже почитается сильная личность. Именно поэтому завзятую либералку Айн Рэнд (Алису Розенбаум) следует отнести к фашистам. Кстати, примерно такой же ориентации в отношении ценностей «сильной» личности придерживается и известная отечественная публицистка Ю. Латынина.

Влияние Айн Рэнд на современную американскую действительность не следует недооценивать. Вот, что пишет известный публицист Сергей Голубицкий:

«Ежегодно в мире ее книги издаются тиражом более полумиллиона экземпляров. Всего набежало 25 миллионов! Свой первый бестселлер (роман «Источник») Рэнд опубликовала в 1943 г. «Атлант» вышел в 1957-м. Казалось бы: пора успокоиться и забыть. Куда там! Интерес к книгам Рэнд с тех пор не только не угасает, но и усиливается чуть ли не в геометрической прогрессии.

Однако какими бы впечатляющими ни казались эти цифры, они не в силах передать меру влияния, которое оказывает Рэнд на наших современников. Ладно бы речь шла о рядовых читателях: неведомых студентах, домохозяйках и безобидных интеллигентах. Так нет же: на книгах Рэнд воспитывается уже третье поколение деловой и политической элиты. Достаточно сказать, что Алан Гринспен, бессменный (с 1987 года) председатель Федеральной Резервной Системы США, человек, задающий тон в финансово экономической жизни страны (а может и всего мира), по единодушному мнению считающийся второй самой влиятельной фигурой в государстве (после хозяина Белого Дома), долгие годы был членом «Коллектива» кружка Айн Рэнд, ее последовательным учеником и почитателем. Для Хиллари Клинтон Рэнд пример для подражания. Сегодня даже Джордж Буш младший выстраивает свою внешнюю политику в полном соответствии с идеями загадочной литераторши. Не верите? Тогда как вам такой пассаж из интервью, которое Айн Рэнд дала журналу «Плейбой» в 1964 году?

«Плейбой»: Вы сказали, что сегодня любая свободная нация имеет моральное право, если не обязательство, напасть на Советскую Россию, Кубу или любой другой «рабский загон для скота». Это так?

Айн Рэнд: Совершенно верно. Тоталитарное государство, нарушающее права своих граждан, находится вне закона и не смеет заявлять о собственных правах.

Сразу видно, что Милошевич и Саддам мало времени уделяли современной американской литературе. Нам же остается согласиться с журналом «Ньюзуик», давшим меткое определение беспрецедентного влияния Айн Рэнд на общественно политическое поле страны: «Она повсюду».

Заметьте глава ФРС США из клуба ее почитателей. До того как стать во главе Федеральной резервной системы США Алан Гринспен провел реквизицю сбережений пенсионого фонда в США. Примерно тем же самым занимались единомышленники Айн Рэнд и Гринспена в Мексике, Аргентине, странах бывшего СССР.

Вот цитата из нашумевшего романа Айн Рэнд «Атлант расправляет плечи» («Atlas Shrugged»).

«Мир, которого ты так желаешь, может быть завоеван, он существует, он реален, он возможен, он твой. Но для того, чтобы его завоевать, требуется полная концентрация, полный разрыв с миром твоего прошлого, разрыв с доктриной о том, что человек это жертвенное животное, которое существует для удовольствия окружающих. Сражайся за самоценность собственной личности. Сражайся за собственную гордость. Сражайся за сущность человека: его суверенное рациональное сознание».

Как видите – ницшеанский Сверхчеловек в полный рост. Правда, Р.Р. Раскольников сказал короче и ярче: «Тварь я дрожащая или право имею». Скорее всего, Ницше роман Достоевского до конца не дочитал, а то бы знал, чем закончились похождения новоявленного сверхчеловека в Санкт-Петербурге и почему для него нужна была книга Нового Завета. Еще одна общая печать нацизма и либерализма – деление общества на «право имеющих» и на «серую массу», которую называют нонче на польский манер «быдло».

Либеральное общество постоянно порождает кошмар фашистского общества вплоть до реализации общества кастового, которое де факто сложилось в странах «Золотого миллиарда» (двухкоридорная система образования, жесточайшие ограничения на прием в элиту выходцев из низов и т.д. и т.п.). Есть тут что-то глубокое в либерализме, что неизбежно приводит к обществу тоталитарному. Попробуем разобраться и с этим.

Одним из основателей либерализма является Иеремия Бентам. Он в мутном течении либерализма сформулировал философию утилитаризма. Утилитаризм – это – направление в этике (этическая теория), согласно которому моральная ценность поведения или поступка определяется его полезностью. Довольно-таки идиотская формулировка, так как невозможно вывести объективные критерии полезности. Что русскому хорошо – то для немца – каюк. В силу того, что для реализации максимума удовольствий у индивида (общество в целом Бентам не рассматривал) нужно снять по максимуму ограничения в обществе, которые, в общем-то, и делают общество обществом, а не скопищем разобщённых людей. То есть предоставить индивиду максимум свободы. Правда, результатом будет тотальный бардак. Для того чтобы его преодолеть, по мнению Бентама, нужно было осуществить тотальную прозрачность общества. Поэтому он придумал «Паноптикон». Или проект идеальной тюрьмы, где каждый заключенный виден как на ладони. Чувствуете, какой изгиб фантазии – от тотальной свободы к тотальному контролю.

Почему так? Либеральная демократия – это общество тотального недоверия. Именно поэтому так велика тяга либеральной демократии к прозрачности, то бишь, к транспарентности общества. Это просто одержимость какая то. Но эта тенденция была изначально присуща обществу либеральной демократии – вот как писал Мишель Фуко (эссе «Око Власти»): «Я бы сказал, что Бентам – это дополнение к Руссо. Какова, в самом деле, та руссоистская мечта, что вдохновляла стольких революционеров? Мечта о прозрачном обществе, одновременно видимом и читаемом в каждой из его частей; мечта о том, чтобы больше не оставалось каких-либо тёмных зон, зон, устроенных благодаря привилегиям королевской власти, либо исключительными преимуществами того или иного сословия, либо, пока еще, беспорядком; чтобы каждый с занимаемой им точки мог оглядеть всё общество целиком; чтобы одни сердца сообщались с другими; чтобы взгляды больше не натыкались на препятствия; чтобы царило мнение, мнение каждого о каждом».

То есть, изначально буржуазная демократическая республика, по мысли отцов-основателей теорий либерализма (Бентама и Руссо), должна была строиться на основе тотальной слежки и доносительства. Полностью разобщенное и атомизированное общество, где все следят за всеми. Неуютное общество, где ничто не должно составлять частную приватную территорию человека, семьи, рода или общины.

Теперь вспомним мнение Ханны Арендт по поводу тоталитарного общества. С точки зрения Арендт, центральной характеристикой любого общества является баланс между публичностью и приватностью, который в индивидуально человеческом измерении предстает в качестве возможности реализовать себя как в общественно-гражданской, так и в частной сферах.

Нарушение гармоничного соотношения между этими сферами деформирует нормальное течение человеческой жизни. Так, дисбаланс в пользу публичности, характеризующий тоталитарные общества, предельно расширяет границы официальной легитимности, до минимума сводя возможности проявления человеком себя в приватной сфере.

Между тем, согласно концепции Арендт, индивидуальность человека, делающая осуществимыми главные репертуары его жизни, требует для собственного существования некого «приватного адреса» – неотчуждаемую ни при каких условиях «частную долю мира, фрагмент бытия», внутри которого творится частная жизнь, защищенная от вмешательства публичности, как на уровне коррекции, так и на уровне оценки. Разрушение таких преград между личностью и внешним миром (в первую очередь – государством) необходимо ведет к гибели человеческой индивидуальности, которая в аксиологической системе Арендт выступает в качестве максимальной ценности.

Иными словами, именно доведенное до логического конца либеральное демократическое буржуазное общество и есть общество победившего тоталитаризма. Это отчетливо видно на примере гитлеровской Германии, которая была продолжением Веймарской республики, а не Второго Рейха, вопреки мнению Гитлера.

Круг замкнулся. Теперь вернёмся к нашим реалиям.

Либерализм нуждается в диктатуре. Прежде всего, в диктатуре фашистского типа. Лучшими проводниками либеральных теорий Фридриха фон Хайека и Милтона Фридмана (сторонники максимальной либерализации экономики и наименьшего вмешательства государства в экономику) были фашистский режим Пиночета в Чили, военная диктатура в Аргентине, режим Ельцина в России и всякого рода диктаторские режимы по всему миру. Подробнее об этом можно прочитать в книге Наоми Кляйн «Доктрина шока». Ничего удивительного и странного здесь нет. Согласно идеологии либеральных экстремистов, все решать должен рынок, то есть деньги. Прочные связи между людьми, клановая структура общества, крестьянское священное отношение к земле только мешают. В идеале лишить человека всех естественных связей, сделать его свободным, то есть голым и бросить на рынок. Примерно этим занимался Пиночет после военного переворота в Чили, этим же занималось правительство Ельцина в России до и после военного переворота в октябре 1993 г. Причем, совпадали многие реалии с переворотом 1973 г. в Чили: стадион, превращённый в концлагерь и место для расстрелов, расстрел здания парламента (в Чили – президентского дворца). Удивительно другое – защитников демократии в России наша творческая интеллигенция именовала фашистами. Хотя выразителями идей фашизма были именно подписанты «письма 42-х». Вот этот вот текст:

«Раздавите гадину!

Нет ни желания, ни необходимости подробно комментировать то, что случилось в Москве 3 октября. Произошло то, что не могло не произойти из-за наших с вами беспечности и глупости – фашисты взялись за оружие, пытаясь захватить власть. Слава Богу, армия и правоохранительные органы оказались с народом, не раскололись, не позволили перерасти кровавой авантюре в гибельную гражданскую войну, ну а если бы вдруг?.. Нам некого было бы винить, кроме самих себя. Мы «жалостливо» умоляли после августовского путча не «мстить», не «наказывать», не «запрещать», не «закрывать», не «заниматься поисками ведьм». Нам очень хотелось быть добрыми, великодушными, терпимыми. Добрыми... К кому? К убийцам? Терпимыми... К чему? К фашизму?

И «ведьмы», а вернее – красно-коричневые оборотни, наглея от безнаказанности, оклеивали на глазах милиции стены своими ядовитыми листками, грязно оскорбляя народ, государство, его законных руководителей, сладострастно объясняя, как именно они будут всех нас вешать... Что тут говорить? Хватит говорить... Пора научиться действовать. Эти тупые негодяи уважают только силу. Так не пора ли ее продемонстрировать нашей юной, но уже, как мы вновь с радостным удивлением убедились, достаточно окрепшей демократии?

Мы не призываем ни к мести, ни к жестокости, хотя скорбь о новых невинных жертвах и гнев к хладнокровным их палачам переполняет наши (как, наверное, и ваши) сердца. Но... хватит! Мы не можем позволить, чтобы судьба народа, судьба демократии и дальше зависела от воли кучки идеологических пройдох и политических авантюристов.

Мы должны на этот раз жестко потребовать от правительства и президента то, что они должны были (вместе с нами) сделать давно, но не сделали:

1. Все виды коммунистических и националистических партий, фронтов и объединений должны быть распущены и запрещены указом президента.

2. Все незаконные военизированные, а тем более вооруженные объединения и группы должны быть выявлены и разогнаны (с привлечением к уголовной ответственности, когда к этому обязывает закон).

3. Законодательство, предусматривающее жесткие санкции за пропаганду фашизма, шовинизма, расовой ненависти, за призывы к насилию и жестокости, должно, наконец, заработать. Прокуроры, следователи и судьи, покровительствующие такого рода общественно опасным преступлениям, должны незамедлительно отстраняться от работы.

4. Органы печати, изо дня в день возбуждавшие ненависть, призывавшие к насилию и являющиеся, на наш взгляд, одними из главных организаторов и виновников происшедшей трагедии (и потенциальными виновниками множества будущих), такие, как «День», «Правда», «Советская Россия», «Литературная Россия», а также телепрограмма «600 секунд» и ряд других должны быть впредь до судебного разбирательства закрыты.

5. Деятельность органов советской власти, отказавшихся подчиняться законной власти России, должна быть приостановлена.

6. Мы все сообща должны не допустить, чтобы суд над организаторами и участниками кровавой драмы в Москве не стал похожим на тот позорный фарс, который именуют «судом над ГКЧП».

7. Признать нелегитимными не только съезд народных депутатов и Верховный Совет, но и все образованные ими органы (в том числе и Конституционный суд).

История снова предоставила нам шанс сделать широкий шаг к демократии и цивилизованности. Не упустим же такой шанс еще раз, как это было уже не однажды!

Алесь АДАМОВИЧ,

Анатолий АНАНЬЕВ,

Артем АНФИНОГЕНОВ,

Виктор АСТАФЬЕВ,

Белла АХМАДУЛИНА,

Григорий БАКЛАНОВ,

Зорий БАЛАЯН,

Татьяна БЕК,

Александр БОРЩАГОВСКИЙ,

Василь БЫКОВ,

Борис ВАСИЛЬЕВ,

Александр ГЕЛЬМАН,

Даниил ГРАНИН,

Юрий ДАВЫДОВ,

Даниил ДАНИН,

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ,

Михаил ДУДИН,

Александр ИВАНОВ,

Эдмунд ИОДКОВСКИЙ,

Римма КАЗАКОВА,

Сергей КАЛЕДИН,

Юрий КАРЯКИН,

Яков КОСТЮКОВСКИЙ,

Татьяна КУЗОВЛЕВА,

Александр КУШНЕР,

Юрий ЛЕВИТАНСКИЙ,

академик Д.С. ЛИХАЧЕВ,

Юрий НАГИБИН,

Андрей НУЙКИН,

Булат ОКУДЖABA,

Валентин ОСКОЦКИЙ,

Григорий ПОЖЕНЯН,

Анатолий ПРИСТАВКИН,

Лев РАЗГОН,

Александр РЕКЕМЧУК,

Роберт РОЖДЕСТВЕНСКИЙ,

Владимир САВЕЛЬЕВ,

Василий СЕЛЮНИН,

Юрий ЧЕРНИЧЕНКО,

Андрей ЧЕРНОВ,

Мариэтта ЧУДАКОВА,

Михаил ЧУЛАКИ.

Газета «Известия», 05-го октября 1993 года».

Именно эти либеральнейшие подписанты и выражали настоящие ценности фашистского общества. Заметьте, и в современной нам России сторонники идей свободного, ничем не ограниченного рынка делят людей на «творческий класс» (дельфины в их терминологии) и на «быдло» (а также называют нас «анчоусами»). Подобного рода деление суть проявление фашистской идеологии. То есть, часть населения наиболее европеизированная, исповедующая идеи либерализма, становится врагами собственного народа, становится на путь создания фашистской репрессивной системы.

Список источников и литературы:

1. Трубецкой Н.С. «Европа и человечество». София, 1920. Электронная версия: http://philosophy.ru/library/vehi/nstev.htm.

2. Кожинов В.В. «Победы и беды России». М., 2002 г.

3. Гоббс У. «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского». Электронная версия: http://philosophy.ru/library/hobbes/ogl.html.

4. Данилевский Н.Я. «Россия и Европа». Электронная версия: http://vehi.net/danilevsky/rossiya/index.html.

5. Кляйн Н. «Доктрина шока». М., «Добрая книга», 2009.

6. Саркисянц М. «Английские корни немецкого фашизма от британской к австро-баварской «расе господ» / Перевод с нем. Издательство: Академический Проект, ISBN 5-7331-0169-5; 2003 г.

7. Голубицкий С. Who is John Galt. Электронная версия: http://internettrading.net/college/newsletters/03092005.htm.

8. Фуко М. «Око власти». Электронная версия: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/Fuko_intel_power/Fuko_12.php.

9. Ален де Бенуа. Против либерализма: к четвертой политической теории. – М.: Амфора, 2009. – 480 с.

10. Катасонов В. «О проценте: ссудном, подсудном, безрассудном». Электронная версия: http://ruskline.ru/analitika/2011/04/27/o_procente_ssudnom_podsudnom_bezrassudnom.