Отсутствие внятной идеологии – одна из бед сегодняшней России: коммунистические идеалы объявлены устаревшими, а навязываемые вот уже два десятка лет либеральные ценности встречают резкое отторжение большинства россиян. Но свято место пусто не бывает. Осенью 2008 г. на экраны России вышел художественный фильм «Адмирал», посвященный А.В. Колчаку (а скоро был представлен и 10-серийный сериал). Той же осенью книжные прилавки были заполнены книгами о нём же с однотипными названиями – «Подлинная судьба адмирала Колчака» Олега Грейга, «Последняя любовь Колчака» Николая Черкашина, «Звезда адмирала Колчака» Владимира Максимова, «Тайны адмирала Колчака» Андрея Петрова и т.п. Несколько особняком стоит вышедшая чуть ранее в серии «Жизнь замечательных людей» биография Колчака, написанная Павлом Зыряновым, который наряду со ссылками на ГАРФ, РГАВМФ, ЦГИА и другие архивы приводит и гороскоп Колчака со своими комментариями на целую страницу, указывает на портретное сходство Колчака и Савонаролы и отмечает: «перед отплытием, командующего угораздило заняться гаданием на картах. Занятие затянулось, потому что голос таинственных сил, управлявших разбросом карт, был невнятен и тревожен. «Дальняя дорога» Колчака никогда не пугала. «Напрасные хлопоты» – это было уже хуже. Но карты, раз за разом, показывали что-то ещё более худшее. А что – он не мог понять». Словом, усиленно реализуется обильно профинансированный заказ – сделать из истеричного кокаиниста нового всенародного любимца.

Но как всегда бывает при написании таких карамельно-сиропных биографий, «за кадром» остаётся очень много неудобных для заказчика фактов. Вот он них мы и поговорим.

Кандидат в правители

До 1917 г. судьба А.В. Колчака не содержала резких взлётов и падений – Морской кадетский корпус, служба, полярные экспедиции, Русско-японская война… Февральскую революцию он встретил в должности командующего Черноморским флотом.

(Многие историки считают, что разложение Черноморского флота необходимо ставить в вину Колчаку. Хочется согласиться: а кому же, как не командующему, вместо укрепления дисциплины заигравшемуся с матросиками в демократию? – прим. ред.)

28 июня 1917 г. состоялось заседание Временного правительства, на повестке дня которого стоял один вопрос – о командировании в Америку специальной морской миссии во главе с Колчаком. «Журнал заседаний Временного правительства» зафиксировал цель его командировки так: «Командировать в Америку, во исполнение просьбы правительства Северо-Американских Соединённых Штатов, для сообщения флоту республики данных опыта по ведению морской войны, специальную морскую миссию в составе вице-адмирала Колчака и трёх офицеров, по выбору Морского министерства».

Теперь зададимся вопросом, насколько была целесообразна такая командировка? Ведь все фронты и флоты России находились летом 1917 г. в тяжелом положении, а самый способный адмирал вместо форсированной подготовки десанта на Босфор, чтобы вывести Турцию из войны и тем облегчить ситуацию на других фронтах (такая подготовка велась с 1916 г.), или усиления обороны Петрограда с моря (ведь благодаря действиям «патриота» генерала Корнилова эта опасность угрожала российской столице как никогда прежде за три года войны) едет в Соединенные Штаты делиться опытом. Зачем его опыт американцам? Боям линейных сил флота их лучше него могли обучить британцы, а минное дело, в котором Колчак знал толк, как мало кто ещё в мире, им было ненужно – от кого американцам было нужно защищаться минными полями: от британской Канады или от грозного мексиканского флота? Можно ли себе представить, чтобы летом 1942 года Сталин снял с фронта Жукова или Ватутина и отправил их обучать канадцев тонкостями противотанковой обороны??! Такое сравнение я выбрал неслучайно – как и Канада во Второй мировой войне, США в ходе Первой мировой имели крайне небольшое военное значение: американская армия играла вспомогательную роль на фронте во Франции, а американский ВМФ играл дважды вспомогательную роль, занимаясь лишь конвоированием судов, перевозивших войска в Европу.

Таким образом, официальная версия командировки Колчака несостоятельна. Но что могло быть настоящей целью? Видимо, Колчак был выбран Антантой на роль «верховного правителя России» задолго до 1918 г. и в 1917 г. его было решено на время удалить из России – подальше от неожиданных коллизий смутного времени (ведь тогда в России случалось, что и убивали адмиралов) и поближе к источнику инструкций.

По пути в США Колчак сначала посетил Великобританию. Зырянов пишет об этом периоде так: «Несколько раз Колчак встречался с генералом Холлом, начальником английского Морского генерального штаба. С ним решался вопрос о переезде в Америку. Все пароходы были страшно забиты, и ждать пришлось две недели» – трудно поверить, что целых две недели не могли найти ни одного свободного места для человека, с которым консультировался герой Ютландского сражения первый лорд Адмиралтейства адмирал Джеллико и начальник английского Морского генерального штаба Холл! Или всё же эти две недели ушли на обсуждение инструкций по дальнейшим действиям в России?

Кроме того, Колчак явился к англичанам не с пустыми руками – он передал им планы минных постановок Балтийского флота (к которым они имел прямое отношение как командующий Минной дивизией Балтийского флота), прикрывавшие Финский залив и Петроград. Доказательством этого служит тот факт, что во время оккупации Финляндии весной 1918 г. германский флот не рискнул идти восточнее Гельсингфорса из-за наличия русских минных полей, зато в следующем году во всей акватории Финского залива до самого Кронштадта уверено действовала крупные британские силы – сначала эскадра адмирала А. Синклера (5 крейсеров и 9 эсминцев), потом к ней присоединились ещё 7 крейсеров, 12 эсминцев, авианосец и другие корабли, а провести такую армаду в хорошо защищенный до той поры Финский залив британцы могли только полученным от «патриота» Колчака данным.

16 октября (н. ст.) 1917 г. русская военно-морская миссия (и Колчак в том числе) была представлена президенту США Вудро Вильсону. Аудиенция длилась несколько минут – президент спросил о военных действиях на Балтике (где к тому времени завершились сражения за Моонзундские острова и русский Балтийский флот потерял Рижский залив), и на вопрос, почему это произошло, Колчак отвечал, что защитники Моонзунда имели хорошо укреплённые позиции, но состояние боевого духа во флоте сейчас таково, что другого исхода ждать было трудно. Разговора не получилось, приём был окончен. Это также достаточно странно – в Петрограде действовали посольства и военные атташе стран Антанты, которые могли сообщить гораздо более подробный анализ ситуации (и к тому же более точный, чем у Колчака, не имевшего никакого отношения к действиям Балтийского флота), но согласно – опять же – официальной версии, президент США тратит своё время на обсуждение мелкого вопроса, с которым мог бы справиться чиновник куда меньшего ранга. Поэтому я снова рискну предположить, что под видом обсуждения боёв за Моонзунд состоялись «смотрины» будущего правителя России.

Октябрьскую революцию Колчак встретил на борту японского судна «Карио-Мару» на пути из Сан-Франциско во Владивосток. Прибыв в Японию, он явился на приём к английскому послу в Токио К. Грину и заявил, что он, русский адмирал, и двое его спутников, не признают сепаратного мира, заключаемого большевиками, и просят принять их на английскую службу для активного участия в войне, «как угодно и где угодно», хотя бы в качестве солдат.

Сейчас этот поступок принято рассматривать как акт небывалого самопожертвования настоящего патриота, но стоит вспомнить, что единомышленники Колчака в России в это время собирались на Дону для вооруженной борьбы с большевиками (сохраняя при этом звания), или, оставаясь на советской территории, устраивали заговоры. И только настоящий патриот Колчак собрался в 44 года плюнуть на итог всей жизни – погоны русского адмирала, и отправиться кормить вшей во Францию в окопы под Пашендалем. Но именно такое поведение предлагается сейчас за образец «юноше, обдумывающему житьё».

Более того, его переход на британскую службу означал ещё и посильную помощь в реализации планов Антанты, представители которой именно в те дни решали «как нам обустроить Россию». 15 (28) ноября верховный совет Антанты принял официальное решение об интервенции в Россию, а 10 (23) декабря Англия и Франция подписали конвенцию о разделе России на сферы влияния. Таким образом, становясь на английскую службу, Колчак начинал воевать против своей родины.

Путь к власти

30 декабря 1917 года (ст. ст.) Колчаку сообщили, что он и его спутники направляются на Месопотамский фронт (территория нынешнего Ирака). Биограф Колчака Зырянов объясняет этот так: «Решение английского руководства, видимо, было вызвано тем, что Колчак хорошо знал прилегающий к Месопотамии Кавказский военный театр. После взятия Багдада английские войска вели наступление на Мосул, и в дальнейшем предполагалось соединение с русским Кавказским фронтом. Теперь, правда, это отпало в связи с развалом русской армии».

Но попробуем ответить на вопрос: какая там от него могла быть польза? Абсолютно никакой, ибо толку от адмирала на сухопутном ТВД ничтожно мало. Но вот перебазировать будущего «правителя России» поближе к его будущему месту работы было вполне уместно.

Вскоре Колчака вернули на Дальний Восток (видимо, потому, что юг России контролировался германскими ставленниками Красновым и Скоропадским), где он был назначен главным инспектором охранной стражи КВЖД и ему было поручено заведование всеми русскими вооружёнными силами в подконтрольной ей полосе. Это решение руководство Антанты также странно на первый взгляд, ведь там уже был и успешно работал генерал Дмитрий Леонидович Хорват, управляющий КВЖД с 1902 г. и правитель всей полосы отчуждения дороги, обладавший давними связями в дипломатическом мире Дальнего Востока, пользовавшийся авторитетом в Китае и Японии и имевший в распоряжении немалые ресурсы дороги. Кроме того, раз уж готовились к вооруженной борьбе с большевиками на Дальнем Востоке и в Сибири, то в качестве командующего Хорват – участник русско-турецкой войны, выпускник Николаевского инженерного училища, имевший опыт обеспечения снабжения крупной группировки войск и большой знаток особенностей будущего театра военных действий – был бы более полезен, чем Колчак с его опытом полярных экспедиций, минных постановок и морских боёв. Был у Хорвата один, но важный с точки зрения Антанты недостаток – своим влиянием он был обязан мощи Российской империи и своему личному умению, тогда как совершенно чужой в тех краях Колчак всецело зависел от поставивших его на этот пост союзников по Антанте.

В сентябре он прибыл во Владивосток, а через два месяца, 18 ноября 1918 г., для приведения Колчака к власти был организован переворот в Омске. Как писал потом чехословацкий министр генерал Штефаник: «Переворот Колчака готовился не только в Омске. Главное решение было принято в Версале».

Адмиральские палачи

3 декабря 1918 г. Колчак подписал постановление о широком применении смертной казни за покушение на здоровье и жизнь Верховного правителя (т.е. своё собственное), за борьбу против своего режима. Тут же началась борьба со свергнутыми эсерами. 22 декабря группа большевиков и солдат напала на тюрьму в Омске и освободила арестованных. Часть эсеров, около 60 человек, решила вернуться в тюрьму, надеясь, что «законная власть» их оправдает, но ночью конвой вывел их на лед Иртыша и расстрелял. Всего в связи с событиями 22 декабря колчаковцы уничтожили в Омске полторы тысячи человек, трупы убитых вывозили на санях навалом, как туши скота. Среди расстрелянных без суда были и члены Учредительного собрания (большевиков любят обвинять в роспуске Учредительного собрания, но роспуск и расстрел – это очень разные вещи; впрочем, Колчаку либеральные историки склонны прощать и не такие преступления).

Но массовые аресты на Урале и в Сибири только начинались. В итоге в сибирских концлагерях (а на территории, контролируемой Колчаком, была создана разветвлённая сеть концлагерей – 41 лагерь от Челябинска до Владивостока (у нацистов к началу Великой Отечественной войны их было меньше), где находилось 914000 заключенных, ещё 75000 – в тюрьмах. Для сравнения, в Советской России в это время (во время красочно воспетого «красного террора») было чуть более 42000 заключенных, из них 2000 – в концлагерях.

Главной опорой власти Колчака были иностранные войска. Французский генерал Жанен (который по своему опыту был дипломатом и разведчиком больше, чем боевым генералом) был назначен «главнокомандующим войсками союзных государств на Востоке России и в Западной Сибири», а руководителем тыла армии Колчака был назначен британский генерал Нокс. На номинально контролируемой Колчаком территории находились чехословацкий корпус (из бывших военнопленных), американский экспедиционный корпус в Сибири (12000 чел.), три японские дивизии, польская дивизия полковника Румши (11200 чел.), канадская бригада, французские части (гл. образом, технические войска – авиация, артиллерия и т.п.), румынский легион (4500 чел.), несколько тысяч итальянцев, полк хорватов словенцев и сербов, два английских батальона (один из которых служил личной гвардией адмирала), латышский батальон. Кроме того, Антанта поощряла сепаратизм на бывшей территории Российской империи, поэтому по указанию Жанена из украинцев был сформирован «курень Тараса Шевченко» (невысокой, впрочем, боеспособности).

Самой же армии Колчака была свойственна столь нелюбимая нынешним министром обороны «яйцевидная структура». Так, главный начальник снабжения Сибирской армии генерал Будберг отметил в своём дневнике 5 августа 1919 г.: «Нужны героические меры по сокращению армий, по уничтожению расплодившихся обозов и по расформированию дивизий в 400 штыков при 6-7 тысячах нестроевых и штабных чинов». Генерал для поручений при Верховном главнокомандующем К.В. Сахаров писал в мемуарах: «В Томске числилось свыше 100 отдельных частей, и из них только около 10 были чисто строевые, необходимые для фронта… существовал химический батальон, имевший 40 офицеров и 10 солдат, инженерный учебный полк с ещё более невероятной пропорцией».

Вооружалась эта армия западными союзниками и не бесплатно – в уплату за поставки вооружения и других материалов Колчак передал Британии 46,126 тонн золота, США – 33,888 тонн, а также признал все внешние долги России (отказ о выплаты которых большевиками стал одной из многих причин иностранной интервенции).

В декабре 1918 года Колчак издал благодарственный приказ, в котором написал: «1-я и 2-я чехословацкие дивизии своими исключительными подвигами в Поволжье, на Урале и в Сибири положили основание национальному возрождению России...». Национальное возрождение при помощи иностранных войск – считавшего такое нормальным явлением можно заслуженно считать достойным предшественником генерала Власова, но вместо этого ему ставят памятники и снимают хвалебные кинофильмы. Впрочем, судя по всему, и реабилитация Власова не за горами...

Но, как и было указано в заголовке, более близкой к Колчаку по духу личностью может служить даже не Власов, а президент Афганистана Хамид Карзай – оба они были доставлены на родину оккупантами и действовали под их неусыпным контролем, оба являлись сугубо номинальными главами государств, поскольку главной опорой их власти были иностранные контингенты, а собственные, национальные силы были вооружены лишь тем, что позволяли иметь иностранные кукловоды и их главной задачей было обеспечение эксплуатации природных ресурсов страны в интересах иностранных держав. И оба вынуждены были мириться с наличием на «их» территории обширных областей, не подконтрольных ни им, ни их союзникам-сюзеренам.

Единственное отличие Колчака от Карзая состоит в том, что ради Колчака Запад не утруждал себя фальсификацией выборов – при Колчаке в Сибири обходились вовсе без таких глупостей…

Противник Колчака – большевики – занимались в те дни не только гражданской войной: в июле 1918 г. ВСНХ (Высший совет народного хозяйства) принял решение о запуске первого завода по производству радия, 1 декабря 1918 г. Ленин поддержал решение Совнаркома о создании Центрального аэрогидродинамического института (ЦАГИ), в 1919 г. физик Петр Леонидович Капица (в разгар голода и Гражданской войны) создал при Петроградском политехническом институте физико-механический факультет... А на подконтрольной Колчаку территории от Урала до Владивостока главными событиями научной и культурной жизни были только массовые публичные казни.

Казни проводились изобретательно и с размахом. Штаб-ротмистр драгунского эскадрона из корпуса Каппеля Фролов писал: «Развесив на воротах Кустаная несколько сот человек, постреляв немного, мы перекинулись в деревню(…) деревни Жаровка и Каргалинск были разделаны под орех, где за сочувствие большевизму пришлось расстрелять всех мужиков от 18 до 55 лет, после чего пустить «петуха» (сжечь деревню – Е.К.).

Из приказа губернатора Енисейской и части Иркутской губернии генерала С. Н. Розанова от 27 марта 1919 г.: «Начальникам военных отрядов, действующих в районе восстания:

1. При занятии селений, захваченных ранее разбойниками, требовать выдачи их главарей и вожаков; если этого не произойдет, а достоверные сведения о наличии таковых имеются, – расстреливать десятого.

2. Селения, население которых встретит правительственные войска с оружием, сжигать; взрослое мужское население расстреливать поголовно; имущество, лошадей, повозки, хлеб и так далее отбирать в пользу казны…

…

6. Среди населения брать заложников, в случае действия односельчан, направленного против правительственных войск, заложников расстреливать беспощадно».

Уже упоминавшийся Будберг писал 7 августа 1919 г.: «В Барнаульском районе начались крупные восстания – результат хозяйничанья разных карательных экспедиций и отрядов особого назначения; к Вологодскому приезжал из Славгорода какой-то крестьянин, из бывших членов Государственной Думы и жаловался, что в их округе нет деревни, в которой, по крайней мере, половина населения не была перепорота этими тыловыми хунхузами (название китайских бандитов, ставшее нарицательным у тамошних жителей – Е.К.) (очень жидкими по части открытой борьбы с восстаниями, но очень храбрыми по части измывательства над мирным населением).»

Политические руководители чехословацкого корпуса Б. Павлу и В. Гирса в официальном меморандуме союзникам в ноябре 1919 г. заявляли: «Под защитой чехословацких штыков местные русские военные органы позволяют себе действия, перед которыми ужаснется весь цивилизованный мир. Выжигание деревень, избиение мирных русских граждан целыми сотнями, расстрелы без суда представителей демократии по простому подозрению в политической неблагонадежности составляют обычное явление, и ответственность за все перед судом народов всего мира ложится на нас: почему мы, имея военную силу, не воспротивились этому беззаконию».

В Екатеринбургской губернии, одной из 12 находившихся под контролем Колчака губерний, при Колчаке было расстреляно не менее 25 тысяч человек, перепорото около 10% двухмиллионного населения. Пороли как мужчин, так и женщин и детей.

Казнями занимались не только подчинённые Колчака. Вот свидетельство жителя деревни Харитоновка Шкотовского района А. Хортова: «Весной 1919 года в деревне появилась карательная экспедиция интервентов, учиняя расправу над теми, кто подозревался в сочувствии партизанам... Каратели арестовали многих крестьян в качестве заложников и требовали выдать партизан, угрожая расстрелом (...) Свирепо расправились палачи-интервенты и с безвинными крестьянами-заложниками. В числе их находился и мой престарелый отец Филипп Хортов. Его принесли домой в окровавленном виде. Он несколько дней еще был жив, все время повторял: «За что меня замучили, звери проклятые?!»

Командующий американским 12-тысячным экспедиционным корпусом в Сибири генерал-майор Уильям Грейвс впоследствии признавал: «из тех районов, где находились американские войска, мы получали сообщения об убийствах и истязаниях мужчин, женщин, детей...». Его подчинённый, полковник армии США Морроу был более откровенен – жаловался, что его солдаты... «не могли уснуть, не убив кого-нибудь в этот день (...) Когда наши солдаты брали русских в плен, они отвозили их на станцию Андрияновка, где вагоны разгружались, пленных подводили к огромным ямам, у которых их и расстреливали из пулеметов». «Самым памятным» для полковника Морроу был день, «когда было расстреляно 1600 человек, доставленных в 53 вагонах».

Доставалось от союзников и самим колчаковцам – на вокзале Владивостока итальянец убил офицера из войск атамана Дутова, сделавшего замечание своему солдату.

Но никто, даже из самых благожелательно настроенных к Колчаку современников, не упоминает в своих мемуарах о его попытках хоть как-то противодействовать самоуправству иностранцев на российской территории, «Верховным правителем» которой он был. Поэтому, раз добиться мирной жизни «сверху» было невозможно, поскольку Колчак закрывал глаза, а то и поощрял зверства своих людей, сибиряки приступили к наведению порядка «снизу», сами – и Сибирь охватило партизанское движение (по некоторым оценкам – до 150000 человек), по масштабам способное сравниться только с действиями наших партизан в обеих Отечественных войнах. Мемуаристы, а вслед за ними и некоторые современные историки склонны приписывать партизанское движения деятельности большевистских агитаторов, но в действительности это было практически невозможно: слишком мало путей вело из Советской России вглубь контролируемой Колчаком и иностранцами территории, и все они плотно контролировались колчаковской контрразведкой. Поэтому лучшей агитацией местных жителей за уход в партизаны служили действия войск Верховного правителя и иностранных оккупантов.

Конец

Жизнь свою Колчак закончил как гоголевский Андрий – его погубили те, кто создал его в качестве «верховного правителя». Дело в том, что поскольку иностранные державы участвовали в Гражданской войне ради хозяйственного освоения нашей страны и сохранения прежних капиталовложений, то, когда стало ясна полная бесперспективность Белого движения, данный бизнес-проект попросту закрыли. Хотя в это были вложены большие деньги (на одну Добровольческую армию Деникина Великобритания израсходовала 100 млн. фунтов стерлингов), но продолжение войны требовало ещё больших вложений и, самое главное, с малой вероятностью получения итоговой прибыли, что было крайне нерентабельно для Великобритании, чей государственный бюджет на 1919-20 год и так был сведен с дефицитом 326,2 млн. фунтов.

Поэтому чехи, подчинённые командованию Антанты, арестовали Колчака и передали его иркутскому эсеровскому правительству (желавшему стать буферным государством между Советской Россией и занятым атаманом Семёновым Забайкальем), по приговору которого адмирал и был расстрелян в ночь с 6 на 7 февраля 1920 г.

Подводя итоги, отмечу, что сотрудничество с иностранными оккупантами ни для кого не заканчивалось хорошо: пеплом Лжедмитрия I выстрелили из пушки, Мазепа скончался на территории Османской империи, Колчака расстреляли, Власова повесили. Об этом следует помнить всем, кто стремиться «осовременить» Россию по западным рецептам.

Список литературы:

1. Боголепов М. И. Европа во власти кризиса. – Петербург, «Право», 1922.

2. Восточный фронт адмирала Колчака. – М., «Центрполиграф», 2004.

3. Генерал Дитерикс – М., «Посев», 2004.

4. Зырянов П. Адмирал Колчак, верховный правитель России – М., «Молодая гвардия», 2006.

5. «Отечественные записки», 2005 год, №78.

6. Сахаров К. Белая Сибирь // Восточный фронт адмирала Колчака. – М., «Центрполиграф», 2004, С. 131.