Меч и Крест.

Битва и победа при Гангуте – день воинской славы России

Итак, черногорец Матия Змаевич, получив от Петра Первого отряд галер в подчинение и звание капитан-командора, начал свою службу в российском Императорском флоте на Балтике.

Начиная с 1700 г. Россия находилась в состоянии войны со Швецией. В июне 1714 г. российский галерный флот под командованием Ф.М. Апраксина доставил провиант в Гельсингфорс, а затем должен был следовать в Або. Но путь ему преградила шведская эскадра, в составе которой было 16 крупных кораблей, 8 галер и 5 других судов, стоявших у мыса Гангут (Ханко). По другим данным, эта эскадра насчитывала 13 линейных кораблей, 4 фрегата, 6 больших и малых галер и других судов.

Главные силы русского галерного флота (64 галеры) находились в бухте, в районе Тверминне. Шведский флот стоял на якоре, у Гангута, преграждая путь русским судам. Положение было тяжелое, и Апраксин немедленно отправил в Ревель донесение царю с просьбой для отвлечения шведов от Гангута сделать диверсию корабельным флотом. Петр I прибыл к месту расположения галерного флота в Тверминне 18 июля 1714 г. Ознакомившись с положением, он решил перетащить галеры через перешеек (около 1170 сажень) полуострова. Немедленно приступили к постройке помоста и приготовлению катков. Когда же было обнаружено движение шведского флота, Петр отказался от этого плана и приказал флоту немедленно готовиться к выходу из бухты, а часть галер отправить в обход отряда шведского флота.

Утром 26 июля первые 20 скампавей под командой капитан-командора Змаевича отправились по назначению. Погода вполне благоприятствовала переходу – на море стоял штиль. Гребные суда – скампавеи русских маневрировали, как хотели. А шведы на чисто парусных кораблях оставались на месте. Заметив движение русских судов, шведский адмирал Ватранг приказал своим кораблям сниматься с якоря. Сразу же был открыт сильный огонь по русским судам,но галерам Змаевича удалось проскочить без всяких потерь, а вскоре за ними прошел и другой отряд из 15 скампавей под командой бригадира Лефорта.

Скампавеи Змаевича блокировали отряд Эреншельда в шхерах. Петр I предлагал шведам сдаться, но получил отказ. Тогда начался бой, продолжавшийся три часа, и, как об этом позднее писал царь, «после отчаянного сопротивления сначала шведские галеры и шхерботы, а затем и фрегат «Элефант» спустили флаги». Адмирал Эреншельд сдался в плен. В результате этого боя русским достались 10 шведских кораблей. Когда Змаевич доложил об этом Петру I, то царь снял свою шпагу и подарил ее Змаевичу.

После победы в Гангутском сражении Петр;I с пятью скампавеями, пленным Эреншельдом и его офицерами ушли в Петербург. После этого царь, давно имевший чин генерала в армии, был произведен в вице-адмиралы. В Санкт-Петербурге было отмечено, что решающее значение для достижения победы имели прорыв отряда русского галерного флота под командованием капитан-командора М. Змаевича и блокирование им шведского отряда адмирала Эреншельда.

С годами Петра все больше и больше интересовали европейские и, в частности, германские дела, включая дрязги мелких властителей. В 1715 г. русский царь (как многие считают, ни с того ни с сего) «впутался» в раздоры герцога Мекленбургского со своим дворянством. Это испугало Данию, Пруссию и Ганновер и поссорило их с Россией. Германская политика Петра, по словам знаменитого отечественного историка В.О. Ключевского (1841-1911), «сделала его друзей врагами, не сделав врагов друзьями».

Не лучше обстояло дело и с королем Августом II. Поляки поворачивались лицом к России, только когда чуяли «смерть неминучую»: в 1713 и 1714 гг. в Польше был неурожай, а между тем голодная страна должна была содержать саксонское войско, которое король не выводил, несмотря на все просьбы поляков и требования России. Поляки на своих «сеймиках» кричали, что их вольность уже кончается и что им остается одно спасение – просить защиты у России. Наконец, образовалась конфедерация, вступившая в открытую борьбу с саксонцами. Конфедераты обратились к царю с просьбой о посредничестве. Петр придвинул к польской границе войско, и Августу пришлось в течение двух недель вывести из Польши саксонские войска.

Таким образом, три злейших врага Карла XII – Август II, Георг I и Фредерик IV – сделались также врагами Петра. Объяснить эти дипломатические «неудачи» Петра легко: его страна набирала силу, и демонстрации этой силы случались все чаще и чаще. Вольно или невольно.

В кампанию 1716 г. союзники планировали захватить Висмар. Русские и датские войска под прикрытием объединенного флота России, Англии, Голландии и Дании должны были вторгнуться Южную Швецию (Сканию). Для поддержки этой операции русский галерный флот с десантом под начальством Ф.М. Апраксина при поддержке датского флота должен был высадить десант на территории Швеции со стороны острова Аланд – войска под командованием Шереметева, находившиеся в Мекленбург-Шверине.

Союзники попросили Петра прислать войска для взятия Висмара и со стороны суши. Петр приказал Репнину с корпусом двинуться к Висмару. Но 7 апреля 1716 г. четырехтысячный гарнизон Висмара капитулировал перед 15-тысячной армией союзников, еще до подхода русских. Репнин потребовал, чтобы русским войскам разрешили войти в Висмар, но получил отказ. Петр возмущался, жаловался датскому королю, но дальнейших последствий этот инцидент не имел – русским в очередной раз «указали на их место».

Еще в августе 1715 г. галерная эскадра под командованием капитан-командора Змаевича отправилась на зимовку в Либаву. На борту галер находился пятитысячный десантный отряд. Транспортные суда, направленные в Либаву, дойти туда не успели и зазимовали в Риге. В Мекленбурге был собран 26-тысячный русский корпус, который предполагалось перевезти на остров Зеландию и отсюда, под прикрытием датского и русского флотов, на шведский берег.

К маю 1716 г. в Копенгагене собралась целая русская эскадра. В нее входили три корабля, построенные по русскому заказу в Амстердаме в 1714 г. – «Портсмут» (54 пушки), «Девоншир» (52 пушки) и «Марльбург» (60 пушек), а также четыре 52-пушечных корабля, построенные в 1715 г. в Архангельске – «Уриил», «Селафаил», «Варахаил» и «Ягудиил».

В июне 1716 г. в Копенгаген прибыли галеры Змаевича. Интересно, что от Ростока до Копенгагена их вел сам Петр. В июне в Копенгаген пришли и другие корабли эскадры под командованием Сиверса. В ее составе были 7 кораблей, 3 фрегата и 3 шнявы.

Кроме русской эскадры в Копенгагене собрались сильные датская и британская эскадры. Казалось бы, успех десанта в Сканию обеспечен. Но ни датчане, ни англичане не торопились с высадкой, а отговаривались под разными предлогами. Нетерпеливый Петр решил сам обследовать шведские берега. Шнява «Принцесса», где находился царь, слишком близко подошла к береговым батареям шведов и была пробита ядром, а следовавшая за ней шнява «Лизетта» получила еще большие повреждения. В конце августа датчане согласились помочь русским высадить десант в Скании, но тут уже заупрямился Петр, мол, дело идет к зиме, и десант следует отложить до весны 1717 г.

Вообще, история пребывания русского флота в Копенгагене – дело весьма темное. Отечественным историкам приходилось работать только с русскими документами, рисующими Петра рыцарем без страха и упрека, а датчан – вероломными тугодумами. Между тем, с весны 1716 г. Карл XII воевал в Норвегии, бывшей тогда частью Датского королевства, и датчане, по идее, должны были сильнее русских желать десанта в Сканию.

По русским источникам, датчане якобы стали обвинять Петра в том, что он ведет сепаративные переговоры с Карлом XII и поэтому медлит с десантом в Сканию. Мало того, царю приписали желание захватить Копенгаген. В датской столице по тревоге был поднят гарнизон. На валах стояла пехота, пушки находились в полной готовности.

Английский король Георг I прислал приказ командующему британской эскадрой Норрису овладеть русскими кораблями и самим царем и не отпускать Петра до тех пор, пока русские войска не уйдут из Дании и Германии. Однако, придравшись к формальностям в королевском приказе, адмирал Норрис отказался выполнить его. А британский кабинет оперативно объяснил королю, что вследствие разрыва с царем в России будут арестованы английские купцы и пресечется столь выгодная для Англии торговля.

Таким образом, до вооруженного конфликта между союзниками дело не дошло, но с октября 1716 г. началась переброска русских войск из Дании в Росток. Фельдмаршал Шереметев получил указание с пехотой расположиться на зимние квартиры в Мекленбурге, из кавалерии же оставить в Дании только один полк, а остальным идти на зимние квартиры к польским границам.

В 1716 г. в Финляндии сухопутные войска под командованием Голицына взяли город Каяненбург, и неприятельские войска были окончательно вытеснены в Швецию. Галерный флот М.Х. Змаевича летнюю кампанию 1716 г. простоял у острова Аланд в ожидании десанта в Швецию. В кампанию же 1717 г. галерный флот в Финляндии оставался в базах. В 1717 г. Петр занимался дипломатическими интригами, поэтому активных боевых действий не было, за исключением того, что русские корабли довольно активно занимались каперством в Балтийском море.

В мае 1718 г. на острове Сундшер Аландского архипелага начались русско-шведские переговоры о мире. Русские послы перед отъездом получили «Генеральные кондиции к миру». Они включали следующие условия: Ингрия, Карелия, Лифляндия с городами Ревель и Выборг остаются в вечном владении России. Финляндия будет возвращена Швеции. Граница должна проходить от Выборга по реке Кюмень на город Нейшлот до старой русской границы. Мир должен быть заключен и с союзниками России. Представители союзных держав должны присутствовать на конгрессе, а заключение с ними мирных договоров следует осуществить на разумных условиях. Были оговорены условия компенсации Швеции взамен утерянных земель. Защищая интересы Пруссии и Польши, Петр был готов, предоставить шведам свободу действий в отношении Ганновера и Норвегии, которая принадлежала Дании.

Шведскую делегацию возглавлял барон Генрих фон Герц, а русскую – А.И. Остерман и Я.В. Брюс. Переговоры шли вяло. Генрих фон Герц часто покидал конгресс, чтобы получить новые инструкции у Карла XII. Условия шведской стороны неоднократно менялись и уточнялись. В ходе переговоров шведские представители постоянно намекали на выгодные предложения, которые им якобы делали английские дипломаты. Швеция явно набивала себе цену. Только к июню 1718 г. стали вырисовываться контуры требований Карла XII. Шведское правительство согласилось оставить за Россией Лифляндию и Эстляндию, но взамен хотело получить датские земли, причем Россия еще и должна была выделить свои войска в помощь шведам для войны против Дании. Петр I не принял этого условия. Он категорически отказался выступить против Дании, но в свою очередь предложил шведам оказать помощь в возвращении земель в областях Вердена и Бремена, захваченных Ганновером. Карл XII пытался закрепиться в южной Прибалтике и настаивал на включении пункта, по которому за Швецией осталась бы Померания с городом Штеттином.

В августе 1718 г. Карл XII выдвинул дополнительные пункты. Шведские представители потребовали возвращения города Кексгольма и продолжали настаивать на оказании военной помощи со стороны России против Дании. Но русские уполномоченные отвечали решительным отказом.

К концу августа проект договора все же удалось согласовать, и Петр его одобрил. За Россией закреплялась Ингрия, Лифляндия, Эстляндия и часть Карелии с Выборгом. Занятая русскими войсками Финляндия и большая часть Карелии отходили Швеции. Государственный строй Речи Посполитой сохранялся. Россия обещала оказать помощь Швеции в возвращении Вердена и Бремена.

Карл XII настолько уверовал в положительный исход переговоров с русскими, что в октябре 1718 г. в очередной раз вторгся в Норвегию, решив поправить свои дела за счет Дании. Основные силы под командованием Карла двинулись к Фридрихсгаму, а северная армия генерала Армфельда – к Тронхейму. 30 ноября (11 декабря) 1718 г. во время осмотра осадных траншей под крепостью Фредриксхаль Карл XII погиб. По одной версии он был убит датской пулей, по другой – застрелен шведскими заговорщиками.

Карл XII не имел детей, поэтому ближайшим наследником являлся сын его старшей сестры Карл Фридрих, герцог Голштинский, находившийся в войске при дяде во время смерти последнего. Однако шведский ригсдаг фактически произвел государственный переворот и избрал королевой младшую сестру Карла XII – Ульрику-Элеонору. При этом королевская власть в Швеции была сильно ограничена. Герцогу Голштинскому пришлось бежать из Швеции, а барон Герц был казнен.

В связи с государственным переворотом в Швеции переговоры на Аландских островах прервались. В феврале 1719 г. шведский представитель Гиллемборг вручил русским дипломатам грамоту королевы Элеоноры для отправления царю, причем объявил, что королева надеется на восстановление прежней дружбы между Россией и Швецией, и желает продолжения конгресса, а вместо барона фон Герца направит на Аландские острова барона Лилиенштета. Однако в действительности деле шведы просто тянули время, надеясь на создание антирусского союза в составе Англии, Австрии и Польши. В такой ситуации Петр решил применить силу.

В июле 1719 г. галерный флот в составе 132 галер и 100 больших лодок, с 26 тысячами солдат, вышел из Або, прошел Аландский пролив и высадил десант на шведский берег. Командовал галерным флотом генерал-адмирал Апраксин. Русский корабельный флот прикрывал галеры с моря. Высадившись, русские войска действовали на побережье от городка Гефле на севере и Норрчёпинг на юге. Русские сожгли 135 деревень, 40 мельниц, 16 магазинов и два города – Остаммер и Орегрунд. Были разрушены девять металлургических заводов.

Один русский отряд высадился в городке Ваксгольм в десяти верстах от Стокгольма. Добыча, полученная русскими, оценивалась более чем в миллион талеров, а ущерб, нанесенный Швеции – в двенадцать миллионов талеров. Казачьи разъезды находились уже в полутора милях от Стокгольма. В надежде на впечатление, произведенное походом, Петр отправил в Швецию Остермана за решительным ответом. 10 июля Остерман отправился в Стокгольм под белым флагом и вернулся с грамотой, в которой королева предлагала Петру Нарву, Ревель и Эстляндию, но требовала возвращения Финляндии и Лифляндии.

С начала навигации русские парусные суда довольно интенсивно каперствовали в Балтийском море. Для защиты своего судоходства шведское командование выслало в район Эзеля отряд из трех судов. В составе отряда были корабль «Вахмейстер» (52 пушки), фрегат «Карлскрона» (34 пушки) и бригантина «Бернгардус» (12 пушек). О выходе шведского отряда русские разведчики в Стокгольме заранее оповестили Петра, который срочно приказал капитану Науму Сенявину взять семь кораблей, стоявших в Ревеле, и идти на перехват шведов.

В состав эскадры Н. Сенявина вошли 52-пушечные корабли «Девоншир», «Портсмут», «Варахаил», «Рафаил», «Уриил» и «Ягудиил», а также шнява «Наталия». 24 мая 1719 г. в 3 часа утра на траверзе острова Эзель корабли «Портсмут» и «Девоншир» обнаружили противника. Шведы же приняли русские корабли за голландских купцов и двинулись на перехват. В 5 часов утра началась артиллерийская дуэль. Шведы попытались уйти. «Портсмут» и «Девоншир» занялись фрегатом и бригантиной, а остальные корабли преследовали «Вахмейстер». Корабли «Рафаил», «Ягудил» и «Уриил» подошли на близкое расстояние к «Вахмейстеру» и артиллерийским огнем нанесли тяжелые повреждения шведскому кораблю. На нем были сбиты все три мачты. Шведский командующий капитан-командор А. Врангель был ранен и потерял сознание. После четырехчасового боя «Вахмейстер» сдался. Всего на шведских судах было взято в плен 376 нижних чинов и 11 офицеров, включая самого Врангеля. У шведов погибли 50 человек и были ранены 14. Русские потеряли 9 человек убитыми и 9 ранеными.

При столь многократном превосходстве русских в артиллерии иного исхода сражения быть и не могло. Главные же лавры победы по праву принадлежат русской разведке. Тем не менее, это было первое в истории классическое сражение русских парусных кораблей. Как писал Ф.Ф. Веселаго: «Это первая наша настоящая морская победа».

Эзельское сражение фактически лишило шведский корабельный флот господства в Балтийском море.

В конце июня 1719 г. русские корабельный и галерный флоты соединились у полуострова Гангут и направились к острову Лемланд (Аландский архипелаг). 6 июля 132 галеры и 100 лодок с 26 тысячами десанта прибыли к Лемланду. 8 июля парусный флот, в составе 21 корабля с общим вооружением 1236 орудий, тоже прибыл к острову. На Лемланде была оборудована временная база флотов. К западу и к югу от Аландских островов вышли в дозор четыре русских корабля под командованием Н.А. Сенявина, но шведский флот не показывался.

Английская поддержка Швеции была далеко не бескорыстной – 11 (22) сентября 1719 г. Швеция уступила Бремен и Верден Ганноверу. Напомним читателю, что в 1714 г. на британский престол вступил ганноверский курфюрст Георг Людвиг. Он стал английским королем Георгом I и остался ганноверским курфюрстом. Забавно, что он впервые приехал на туманный Альбин лишь в 1713 г. и до конца жизни так и не освоил английский язык. А Бремен и Верден, как и Ганновер, стали, так сказать, личным владением короля.

Появление английского флота в Балтийском море практически не повлияло на действия русского флота. Русское командование решительно приступило к исполнению задуманного плана. Галерный флот адмирала Ф.М. Апраксина 11 июля стал на якоре у острова Капельшер, расположенного на стокгольмском фарватере от моря к материку. На следующий день Апраксин отправил отряд генерал-майора Ласси в составе 21 галеры и 12 островных лодок с 3500 человек войска на борту для разведки и высадки десанта севернее Стокгольма.

13 июля главные силы гребного флота в составе 96 галер, 60 лодок и более 20 тысяч человек войска направились юго-восточнее корабельного фарватера. Этот путь имел свои выгоды. Идя вдоль стокгольмских шхер, русские галеры имели впереди открытый горизонт, а со стороны моря, защищаемые группой островов от попыток нападения шведского флота, они могли осуществлять связь с русскими крейсерами. 15 июля флот Апраксина стал на якорь в трех-четырех милях от крепости Далерё, расположенной на материке в 30-35 км юго-восточнее Стокгольма. От крепости к столице было два пути – берегом и водой (узким проливом). Русское командование решило берегом послать отряд казаков, а проливом – 500 человек на лодках. Отряд на лодках должен был исследовать водный путь. Было приказано продвигаться к Стокгольму до самых пригородов, но в «азарт себя не давать», то есть не увлекаться, а только внести панику.

Казаки вернулись 16 июля. По пути они натолкнулись на шведский заслон и взяли девять человек пленных. Отряд на лодках выяснил, что пролив полностью блокирован двумя затопленными судами и охраняется тремя галерами. Отряд вступил с ними в перестрелку, а затем вернулся к своему галерному флоту.

Проведя рекогносцировку, генерал-адмирал Апраксин 19 июля вместе со всеми силами галерного флота решил обойти крепость Далерё и между островами Орно и Утэ выйти на фарватер, которым дошел до маяка Ландсорт. Во время этого перехода русские сожгли попавшиеся на островах медеплавильные и металлургические заводы и взяли в плен встречные купеческие суда. Лодки Апраксин отправил в шхеры и к материку, и поисковые отряды, высаживавшиеся с них, весьма активно действовали в 25-30 км от Стокгольма. 24 июня галерный флот подошел к городу Нючёпинг, а через 6 дней – к Норрчёпингу. В их окрестностях были уничтожены чугунолитейные заводы. Немногочисленные шведские отряды просто разбегались при появлении русских поисковых отрядов.

У Норрчёпинга 12 эскадронов шведской кавалерии поспешно отступили, затопив 27 купеческих судов. При отступлении шведы сами подожгли город, да так основательно, что русским солдатам, прибывшим туда четыре часа спустя, «за великим запалением огня приступить было невозможно». Шведы оставили большое количество цветных металлов, 300 чугунных пушек и много купеческих судов.

3 августа русский гребной флот снова подошел к маяку Ландсорт. По пути лодки собрали все ранее высаженные поисковые отряды. 5 августа у острова Руней к Апраксину присоединилась ожидавшая у Аландских островов эскадра бригадира Левашова в составе 10 галер и 29 лодок, численность десанта составляла 2278 человек. Левашов захватил восемь купеческих судов. Апраксин снова обошел крепость Далерё. В это время Апраксин получил от царя приказ идти к Стокгольму и, выбрав удобное место для стоянки, стал производить высадку десантов с целью создания угрозы нападения на шведскую столицу, «дабы тем неприятелю отдыха не давать и не почаял бы, что конец кампании».

Апраксин планировал оставить флот в 30 км от Стокгольма и, высадив десант, идти сухим путем. Но военный совет и сам Петр нашли этот план очень рискованным, так как оставленные с небольшим прикрытием галеры могли стать жертвой шведского флота. Было решено, что в этом году следует ограничиться разведкой фарватеров, ведущих к Стокгольму, а также окрестных крепостей. А в следующем году «уже ни за чем ни стоять». Для этого в помощь Ф.М. Апраксину царь прислал инженеров и опытных морских офицеров. Выяснили, что к Стокгольму вели три фарватера. Это узкий пролив Стекзунд севернее крепости Далерё, ширина его в некоторых местах не превышала 30 м, а глубина – 2 м. Еще можно было пройти северо-восточнее острова Капелыпер и юго-восточнее маяка Корее к крепости Ваксхольм, находившейся в 20 км к северо-востоку от Стокгольма, а оттуда уже идти на Стокгольм.

13 августа русский галерный флот подошел к фарватеру Стекзунд, где на оба берега пролива высадились отряды И. Барятинского и С. Стрекалова по три батальона пехоты каждый. Отряд Барятинского, высаженный на левый берег, пройдя чуть более километра, наткнулся на передовой отряд шведов (два полка пехоты и один полк кавалерии). Этот отряд входил в состав 17-тысячной армии принца Ф. Гессен-Кассельского, защищавшей столицу. После полуторачасового боя шведы обратились в бегство, однако из-за наступившей темноты русские не смогли их преследовать.

14 августа на разведку вышел небольшой русский отряд, который обнаружил уже значительные силы шведов и перегороженный затопленными карабасами фарватер. Поэтому было решено обследовать фарватер от острова Капелыпер до Ваксхольма. На разведку на 21 галере и 21 лодке вышел отряд контр-адмирала М.Х. Змаевича и генерал-майора Дюпре. Основные силы Апраксина с 15 по 18 августа стояли у острова Мейан, дожидаясь возвращения разведывательного отряда. Змаевич, не дойдя до Ваксхольма трех километров, остановился и, несмотря на пушечную пальбу, обследовал на шлюпках крепость, а инженеры сняли с нее план. Возле крепости были обнаружены пять шведских кораблей и пять прамов. На одном из кораблей развивался адмиральский флаг. Фарватер к Стокгольму был перегорожен железными цепями. На обратном пути отряд Змаевича, ввиду неприятельских сил, при поддержке огня с галер высадился на берег и сжег имение графа Вредена.

18 августа отряд Змаевича вернулся к основным силам русского флота. На следующий день русский галерный флот к 10 часам вечера подошел к острову Лемланд, где был встречен самим Петром на только что построенной береговой батарее.

Не менее успешно действовал отряд генерал-майора Ласси. Он шел северным фарватером вдоль берега, высаживая десанты в Эстхаммаре и Эрегрунде и уничтожая литейные заводы. 20 июля 1719 г. у Капеля в 7-8 км от г. Форсмарка русский десантный отряд численностью 1400 человек вступил в бой с равным по численности шведским отрядом. Шведы окружили себя завалами и открыли огонь, но, не выдержав атаки русских, бежали, бросив три пушки.

25 июля Ласси высадил десантный отряд (2400 человек) для уничтожения железоплавильного завода Леста-Брука. Шведский отряд (300 человек регулярного войска и 500 ополченцев) преградил им путь, но под натиском русских отступил к основным силам (1600 человек), закрепившимся в поле. Сковав шведов с фронта, Ласси послал в обход с флангов два русских отряда. Ударив одновременно во фронт и с флангов, русские заставили шведов в панике бежать, бросив семь пушек. 1 августа отряд Ласси подошел к городу Евле, где находились три тысячи человек регулярного войска и 900 ополченцев под началом генералов Армфельда и Гамильтона. Проход к Евле защищала четырехпушечная батарея, из города Уппсала шло подкрепление. Не «вдаваясь в азарт», отряд Ласси разрушил военные объекты в окрестностях города и двинулся в обратный путь. 16 августа галерный флот и десантные отряды Ласси вернулись к острову Лемланд на базу русского парусного флота. 21 августа 1719 г. русский галерный флот с пехотными колоннами на борту ушел в Або, а корабельный флот – в Ревель на зимовку.

Англия подписала союзный договор со Швецией 21 января (1 февраля) 1720 г.. В 11-м параграфе договора говорилось, что король Великобритании пошлет сильную эскадру в распоряжение шведского правительства, чтобы отразить нападение «московитов» на Швецию. Также Англия обязывалась выплачивать Швеции субсидии вплоть до окончания войны с Россией. При этом Англия не считала нужным связывать себе руки – в договоре подчеркивалось, что посылка эскадры не означает, что Англия вступила в войну. В договоре также отмечалось, что союз со Швецией не ограничивает торговлю английских подданных с Россией.

Английское правительство прилагало все усилия, чтобы вынудить и Данию заключить союз со Швецией. С октября 1719 г. по июль 1720 г. английские дипломаты принуждали датчан к союзу. 3 (14) июля 1720 г. Дания была вынуждена принять английское посредничество и заключить договор со Швецией, но по настоянию Франции она потеряла земли, завоеванные у Швеции с помощью России в ходе Северной войны.

Зимой 1719-1720 гг. Петр I решил провести ряд диверсий против Швеции. Участвовать в них должны были несколько казацких отрядов, которым надо было перейти по льду Ботнический залив из Васы в Умео и разорить там окрестности, но из-за теплой зимы и слабого льда в Ботническом заливе операцию пришлось отменить.

В конце апреля 1720 г. русский галерный флот вышел из Або и направился к западным островам Аландского архипелага. В его составе были 105 галер (из них 19 конных), 110 лодок и 8 бригантин. На гребных судах находился десант (24119 человек). 24 октября от галерного флота отделился отряд бригадира Менгдена в составе 35 галер (в том числе 9 конных). На галерах находились 6120 солдат пехотных полков и 162 казака. Пройдя шхерами до Васы (Вазы), этот отряд пересек Ботнический залив и приблизился к побережью Швеции в районе городов Старый и Новый Умео. Менгден высадил конных казаков, произвел разведку побережья и, углубившись более чем на 30 км, разорил шведские склады и захватил торговые суда. 8 мая его отряд благополучно вернулся в Васу, а английский флот прибыл в Швецию только 12 мая. Объединенный английский и шведский флот двинулся к берегам России, даже не подозревая, что русские войска хозяйничают за его спиной на побережье Швеции.

В конце мая 1720 г. англо-шведский флот появился у Ревеля. Английский флот имел 18 кораблей (от 50- до 90-пушечных), три фрегата, два бомбардирских судна и один брандер. Шведский флот состоял из семи кораблей (от 64- до 70-пушечных), пинка, бомбардирского суда и двух брандеров. В Ревеле находился сильный гарнизон, а местное население вооружилось личным оружием и ружьями, выданными губернатором. Вражеский флот встал на якорь в трех милях от города. Адмиралу Норрису немедленно был послан запрос от командующего русским флотом адмирала Апраксина, с какой целью прибыл английский флот. Норрис ответил на имя царя, но Апраксин, не имея полномочий принимать письма на имя царя, не взял его, поэтому Норрису пришлось объясняться непосредственно с Апраксиным. В письме он написал, что приход английского флота на Балтику совершен исключительно с целью посредничества в переговорах России и Швеции. Между английским и русским адмиралами завязалась длительная переписка. В это время англичане и шведы занялись промерами глубин между островами Наргеном и Вульфом с целью выяснения возможности высадки десанта. Один союзный отряд высадился на остров Нарген, где сжег «избу да баню, которые сделаны были для работных людей». Этой «операцией» и закончилась деятельность британского флота у Ревеля: 2 (13) июня 1720 г. Норрис получил неожиданное известие о нападении русского десанта Менгдена на шведское побережье. Союзный флот поспешно ушел к Стокгольму.

После ухода русского галерного флота от острова Лемланд, там появились шведские галеры. Петру донесли, что три шведские галеры захватили одну из семи русских лодок, севшую на мель. Несмотря на то, что никто из русских не попал в плен, Петр выразил недовольство и приказал М.М. Голицыну очистить Лемланд от шведов. 24 июля 1720 г. русская флотилия под командованием М.М. Голицына (61 галера, 29 лодок, 10941 человек десанта) вышла к Аландскому архипелагу. Недалеко от острова Лемланд к тому времени уже находились две шведские эскадры. Одной командовал вице-адмирал К. Шёблада (1 корабль, 2 фрегата, 2 галеры, 1 галиот, 2 шхербота); второй командовал К. Вахмейстер (3 корабля, 12 фрегатов, 8 галер, 2 бригантины, 3 шхербота, 1 галиот, 1 шнява и 1 брандер).

26 июля русские галеры подошли к проливу близ Лемланда и у острова Фрисберг обнаружили эскадру Шёблада. Сильный ветер и большие волны помешали ее атаковать. Русские галеры, встав на якорь у берега, стали выжидать удобный момент для атаки, однако ветер не стихал. На следующий день состоялся совет, на котором решили отойти к удобной стоянке у острова Гренгам и, «когда погода будет тихая, а оные суда далече не отступят, чтоб абордировать». Как только русские галеры стали выходить из-под прикрытия острова Рёдшер с плеса Гренгама по направлению к проливу между островами Брендё и Флисё, эскадра вице-адмирала Шёблада, усиленная кораблями из другой эскадры (всего 14 вымпелов: 1 корабль, 4 фрегата, 3 галеры, 1 шнява, 1 галиот, 1 бригантина и 3 шхербота), снялась с якоря и бросилась в погоню за русскими галерами.

Русская эскадра вошла в испещренный мелями и рифами пролив между островами. Четыре шведские фрегата, шедшие первыми, увлеклись погоней и зашли в тесный пролив, где они лишь с большим трудом могли управляться и маневрировать. Голицын велел галерам остановиться и атаковать шведов. Шёблад, шедший на корабле за фрегатами, дал команду своим судам построиться в боевой порядок – развернуться бортом к русским галерам и дать залп бортовой артиллерии, но – увы – крупные, с большой осадкой и радиусом циркуляции корабли шведов оказались беспомощными в узком проливе. Два фрегата («Венкер» и «Стор-Феникс») сели на мель, их окружили русские галеры. Начался абордажный бой. Ни высокие борта, ни абордажные сетки не спасли шведов, фрегаты были взяты в плен. Два других фрегата, «Кискен» и «Данск-Эрн», попытались выйти на чистую воду, но им помешал маневр Шёблада.

Увидев решительную атаку русских и не имея возможности помочь своим фрегатам, вице-адмирал решил сделать фордевинд (поворот по ветру) и, поймав ветер, уйти в открытое море. Но времени на перенос парусов до нужного угла не было, и Шёблад приказал бросить якорь, не опуская парусов. Его корабль совершил поворот на месте. Затем Шёблад приказал обрубить канат и идти в открытое море. Этот маневр шведского корабля и перекрыл дорогу фрегатам «Кискен» и «Данск-Эрн», которые тоже были взяты на абордаж. Голицын направил более десятка галер под командованием полковника Чубарова в погоню за флагманским кораблем. Не догнали – свежая погода помешала погоне, но орудийным огнем наши галеры повредили корму флагмана.

В ходе Гренгамского боя русские захватили фрегаты «Венкер» (30 пушек), «Данск-Эрн» (18 пушек), «Кискен» (22 пушки) и «Стор-Фенис» (34 пушки). Шведы потеряли 103 человека убитыми, и 40 человек были опалены раскаленными газами при стрельбе из пушек, что свидетельствует о стрельбе почти в упор – борт к борту. В ходе боя 43 русские галеры были столь сильно повреждены, что не могли совершить переход морем, и их пришлось сжечь. Остальные галеры ушли в Або. Шведские фрегаты отвели в Ревель, а в августе 1720 г. – в Кронштадт, откуда их торжественно ввели в Неву. Затем они несколько лет служили в русском флоте под прежними названиями. Гренгамским славным сражением закончилась кампания 1720 г.

Британское правительство отклонило просьбу шведов оставить эскадру адмирала Норриса на зимовку в Балтийском море. В октябре 1720 г. эскадра ушла в Англию. В 1720 г. муж королевы Ульрики-Элеоноры принц Гессен-Кассельский был избран риксдагом на престол и стал именоваться Фредериком I. Любопытно, что 9 (20) августа 1720 г. в Стокгольм прибыл А.И. Румянцев, который от имени Петра I поздравил Фредерика с вступлением на престол. В последние дни пребывания Румянцева в Стокгольме шведское правительство заявило о своем желании «для общего блага обоих государств и пресечения разлития крови» начать мирные переговоры.

12 (23) ноября А.И. Румянцев вернулся в Петербург и доложил Петру о том, что шведы хотят мира. Царь не замедлил с ответом. Он отправил письмо Фредерику I, где советовал «прямо приступить к переговорам о мире», и предложил место переговоров – финские города Ништадт или Руамо.

31 марта (10 апреля) 1721 г. начались мирные переговоры в городе Ништадте (ныне город Усикаупунки). Однако шведы продолжали упрямиться. Они по-прежнему надеялись на Англию. Действительно, 13 (24) апреля 1721 г. английский флот из 25 кораблей и 4 фрегатов под командованием адмирала Норриса снова отправился на Балтику. В конце апреля флот прошел мимо Копенгагена и встал у острова Борнхольм.

Из-за присутствия британского флота Петр решил отправить к берегам Швеции только часть галерного флота под командованием П.П. Ласси. Корабельный же флот занял оборонительное положение. Шесть кораблей находились в Ревеле, а остальные – у острова Котлин. Отряд Ласси состоял из 30 галер, 9 лодок, 33 шлюпок и одного бота. На борту судов находилось 5 тысяч солдат пехотных полков и 450 казаков.

Солдаты и особенно казаки Ласси славно погуляли по шведскому побережью. В шведских водах русские галеры захватили и уничтожили 40 шведских каботажных судов. Были разрушены один оружейный и двенадцать железообрабатывающих завода, сожжены три городка, 19 приходов, 79 мыз, 506 деревень с 4159 крестьянскими дворами. Погром, произведенный отрядом Ласси, стал последней каплей, принудившей Швецию закончить непосильную для нее борьбу.

Деятельность бывшего венецианского капитана на русской службе была бурной, многогранной и плодотворной.

В 1715-1716 гг. М.Х. Змаевич выполнял различные задания в Финском заливе, командуя галерным флотом состоящим из 41 галеры, 2 бригантин и 2 шняв, на котором перевозил сухопутные войска в Данию. В 1717 г. галерный флот возвратился в Петербург. Это был самый дальний поход русского галерного флота. В кампании 1717-1719 гг. галерный флот под командованием М.Х. Змаевича участвовал в различных операциях против Швеции, в том числе действовал в Стокгольмских шхерах совместно с отрядами войск князя Барятинского и Стрелкова. В 1718 г. на корабле, которым он командовал, царь Петр путешествовал на Аландские острова.

В 1719 г. Змаевич получил звание вице-адмирала и стал членом Адмиралтейств-коллегии и руководил строительством Галерной гавани в Петербурге.

Адмирал Змаевич стоял у истоков Ижорских заводов. 22 мая 1719 г. Петр I указом, данным Адмиралтейской коллегии, повелел: «Ижорскую мельницу в два или три года перенести на новое место ниже, а именно тут же, где ныне лежит известь и амбар, дабы с Невы удобнее лес мочно для пилования возводить для того, что лес уже на Ижоре переводится…». Точная дата закладки новой пильной мельницы на месте, где стоят современные Ижорские заводы, по архивным документам не установлена. Известно, что событие совершилось летом 1722 г., в промежутке между двумя поездками вице-адмирала Змаевича на реку Ижору 14 июля и 7 августа. Новая мельница и положила начало развитию появившихся вскоре при ней и принадлежащих ей производств – железных, медных, якорных и молотовых заводов и цехов, известных в дальнейшем под названием Адмиралтейских Ижорских или Колпинских заводов. И сейчас эти предприятия – мировые лидеры в своей отрасли.

Под надзором М.Х. Змаевича посадский Ефим Никонов строил конную и венецианскую галеры и «потаенное» – «подводное огненное судно».

По свидетельству современников, именно Змаевич чаще всего принимал выпускные экзамены в Навигацкой школе.

Как человек, воспитанный в католической вере, Матия Змаевич многое сделал для своих единоверцев в России, в том числе, способствовал обустройству католических церквей в Санкт-Петербурге и Воронеже. Это было непросто – у Петра Первого отношение к католикам было, мягко говоря, неоднозначным.

Ватикан в ту пору (впрочем, так же, как и в другие времена – давние или более поздние, и вплоть до наших дней) проводил активную, если не сказать, агрессивную политику внедрения своей католической веры в российские умы и души.

Весной 1684 г. Священная Лига (Апостольская столица, Австрийская империя, Польша, Венеция) хотела привлечь Россию к борьбе против турок. Для осуществления этой цели весной 1684 г. в Москву прибыло посольство императора Австрийской империи. В составе посольства в Москву прибыл иезуит Вота, вошедший в контакт с католиком на русской службе Менезием, с которым он познакомился еще в Венеции. Вота сумел также расположить к себе князя Василия Голицына, начальника посольского приказа и европофила. Вскоре прибыл еще и иезуит Шмидт, оставшийся в Москве для обслуживания иностранцев-католиков. В 1685 г. к Шмидту присоединился приехавший от императора иезуит Альберт-Дебоа. В 1686 г. с польским послом прибыл иезуит Бартоломей Меллер, а в 1687 г. от императора приехал иезуит Тихавский.

Всего собралось в Москве пять иезуитов. Они купили на подставное лицо дом в Москве и организовали в нем школу для русских детей, выпускали религиозные книги на русском языке и иконы. Деятельность иезуитов была очень успешной. Так, известно, что русские граждане Палладий Роговский и Петр Артемьев приняли католическую веру. Возможно, таких обращений было и больше. В 1688 г. по просьбе патриарха Иоакима иезуиты были изгнаны из Москвы, но разрешено было пребывание в Москве двум священникам – не иезуитам и отправление богослужений в домашних условиях.

В 1684 г. католик Гордон – сподвижник Петра I – и другие католики ходатайствуют о постройке в Москве католической церкви, но получив отказ в этом, строят вначале тайно деревянную часовню, а затем, с данного по просьбе Гордона разрешения Петра I, и каменный храм. Церковь названа в честь святых Петра и Павла.

По просьбе императорского посла Курцея в Москве поселились доминиканец Канец Блеер и миссионеры Леффлер и Ерошх. Их опекал Гордон. Они тайно завели училище и начали католическую пропаганду. Через пять лет их сменили другие три священника, прибывшие от императора.

В 1698 г. Москву посещал с группой иностранных специалистов некий митрополит латинского обряда. В Риме с надеждою наблюдали за развитием Апостольской деятельности в Москве и ожидали еще больших успехов. Русский посол из Вены П. А. Голицын в 1702 г. сообщал Петру I, что его посещал папский нунций в Вене и обещал со стороны Апостольской столицы поддержку царствованию Петра I, взамен прося о разрешении постоянного пребывания в России папских представителей.

Но было бы ошибкой считать, что терпимое отношение Петра I к пребыванию католического духовенства в Москве является признаком доброжелательности Петра I к католической Церкви. События, происшедшие 30 июня 1705 г. в Полоцке, на территории Польско-Литовского государства, в период пребывания там русских войск во время русско-шведской войны, свидетельствуют об обратном. Тогда Петр I, зайдя в католический униатский монастырь, хотел пройти в церковный алтарь. Но его, как не католика, не пустили. Тогда Петр I поинтересовался, кем является изображенный на иконе священномученник Иосиф Кунцевич, и, получив ответ, что он жертва бесчинства православных казаков, повелел схватить предстоявших ему монахов. В результате происшедшего столкновения, как сообщает местный источник, было убито девять монахов. При этом Петр I сокрушил все, что попалось ему под руку, разбросал в разные стороны Св. Дары и повелел отрезать груди у женщин, плакавших об убитых монахах.

Терпимость Петра I к деятельности католиков в России, вероятно, надо объяснить его терпимостью вообще к иностранцам (он был терпим и к религиозной деятельности протестантов), как к его помощникам в деле преобразования России из отсталой страны в страну более развитую. Кроме того, если еще можно говорить о терпимости Петра I к католикам-иностранцам, то к русским католикам, которые под влиянием католической пропаганды стали появляться в России, он был беспощаден. Отказ от православия в России сурово наказывался, а переход в католицизм рассматривался как преступление против государства.

Во всяком случае, хотел этого Петр I или не хотел, но 12 декабря 1705 г. в городе Гродно он издал акт о свободе католического богослужения, о свободе постройки католических церквей по всей России и религиозной деятельности католического духовенства, кроме иезуитов, с условием невмешательства его в государственные и гражданские дела.

Католики в большом количестве поселились в Москве, Петербурге, Туле, Казани, Архангельске, Астрахани, Азове. Число их с 1691 по 1712 г. в России возросло с 40 до 1200 человек.

Заинтересованный во внешнеполитической поддержке Папы в своих делах, Петр I отправил в 1707 г. к Папе посольство во главе с князем Б.И. Куракиным. Куракин заявил о расположении Петра I к Св. Престолу, и что Петр I разрешит и впредь свободное исповедание католической веры в России, позволит строить католические церкви латинского обряда и даст право на свободный проезд через Россию католическим миссионерам в Китай и Персию (Иран). Взамен Петр I просил Папу не поддерживать шведскую кандидатуру на польский королевский престол – Станислава Лещинского.

Между тем миссионерская деятельность католиков в Москве продолжалась. Там опять появились якобы (так пишет Д.А. Толстой) иезуиты под видом белого духовенства, опять открыли свое училище, в котором в 1707 г. училось около 50 русских детей. Один из русских – Лодыженский вступил в орден иезуитов. В это время в Москве действовали иезуиты Милан, Байер, Енгель. В 1719 г. Петр I поссорившись с Венским двором, снова повелел высеять иезуитов из России, произвести в их монастыре обыск и арестовать новообращенных в католическую веру.

Вместо иезуитов в 1719 г. в Россию приехали капуцины, основавшие, по неточным данным в Москве свой монастырь. Шесть капуцинов действовали при католическом храме в Петербурге и четыре – при Московском храме. Кроме капуцинов прибыли еще францисканцы… Католические церкви существовали уже в Москве, Петербурге, Воронеже и Астрахани. Астрахань стала центром католической миссии среди армян. Там действовали капуцины и францисканцы. Многие католические священники жили в России в семьях, в качестве воспитателей.

Католикам в России покровительствовал соратник Петра I – генерал Гордон. После его смерти католикам стал покровительствовать вице-адмирал М.Х. Змаевич. Его родного брата, архиепископа Вицко Змаевича прочили папским посланником в Россию, т.к. как раз тогда папа римский уговаривал Петра I на церковную унию между католиками и православными. Подразумевалось, что у Вицко Змаевича – брат Матия в России на высоком посту, и тоже истый католик, так пусть повлияет на русского царя. Но не сложилось – на Петра Великого – попробуй-ка, повлияй!

Петр I по возвращении из Персидского похода предполагал возобновить борьбу с Турцией за выход на Черное море. 8 апреля 1723 г. император приказал построить на Дону к марту 1724 г. 15 прамов, 15 галер, 30 бригантин и 150 будар. Главным распорядителем по строительству этих судов был назначен вице-адмирал Змаевич, который вскоре заложил в Таврове 15 прамов, 15 галер и несколько других-судов. Одновременно на Донце, Усмани, Битюге, в Добром и Сокольске началось строительство будар. Дальнейшая подготовка к войне с Турцией была прервана смертью Петра I в 1725 г.

(Продолжение – жизнеописание Матвея Христофоровича Змаевича в Воронеже – следует.)

Список источников и литературы:

1. Журнал «Морской вестник» № 4 за 2010 г. В.М. Божич. «Матия Змаевич, российский флотоводец».

2. Советская историческая энциклопедия. – М.: Советская энциклопедия . 1973-1982.

3. Большая советская энциклопедия. – М.: Советская энциклопедия. 1969-1978.

4. Интернет-ресурсы.

5. Буторак П. Змаевичи. (На сербско-хорватском яз.). Пераст, 2003.

6. Вейнберг Л.Б. Город Воронеж: Исторический очерк. Воронеж, 1886.

7. Материалы музея города Котор.

8. Материалы музея и архива города Пераст.

9. Петр Первый. Личный Указ. Музей г. Пераст.

10. Петровская гравюра. Воронеж, «Кварта», 2010.

11. Расторгуев В.И. Судостроение на верфях Воронежского края в 1723-1741 гг. Воронеж, 2001.

12. Экспозиция Воронежского областного краеведческого музея.