Вооруженный конфликт в Сирии, который по некоторым оценкам уже унес жизни порядка 80 тысяч человек, в мае 2013 года вновь стал одной из наиболее обсуждаемых тем мировой политики. Бомбардировки израильской авиации территории Сирии 3-5 мая, заявления президента США Обамы о расследовании применения химического оружия на территории Сирии, теракты в Турции, все это свидетельствует о повышении внимания мирового сообщества к этой горячей точке планеты.

Бурная политическая активность развивается в информационном поле, которое производит, мягко говоря, странное впечатление. Удары израильской авиации носят явно провокационный характер. Турецкие СМИ, до завершения расследования уже обнаружили сирийский след и в теракте и в упавшем самолете. Президент США толкует о тщательном расследовании применении химического оружия в зоне активных боевых действий. Совершенно очевидно, что значительная часть международного сообщества настойчиво ищет и даже пытается создавать поводы для силового вмешательства в боевые действия в Сирии. Естественно возникает вопрос, с чем связаны такие действия.

Для этого необходимо остановиться на том, какие именно силы являются главными действующими лицами вооруженного конфликта в Сирии. Естественно, что всегда найдутся люди искренне полагающие, что все там происходящее является следствием зарубежного заговора. Однако длительность и напряженность боевых действий в Сирии свидетельствует, что конфликт имеет глубокую внутреннюю основу. Прежде всего, конфликт носит религиозный характер. Следует отметить, что это не конфликт между религиозными общинами суннитов и алавитов, как его иногда пытаются представить. На стороне правительственных войск, в структурах государственной власти достаточно суннитов. Линия раздела пролегает совсем в другой сфере. Она в отношении к тому, какое влияние религия должна оказывать на все аспекты социально-политической жизни общества. Должен ли ислам играть определяющую роль или быть только одним из аспектов формирования сирийского общества. Данный конфликт существовал в сирийском обществе очень давно. Он постоянно подогревался непропорциональной ролью алавитов в системе государственной власти и вооруженных сил Сирии. В рамках, так называемой «арабской весны» он перешел в горячую фазу, которую мы и наблюдаем сегодня.

Международное вмешательство, безусловно, имело значение для инициализации вооруженного конфликта в Сирии. Однако его подлинное значение имеет иной характер , нежели принято думать. Истоки внешнего влияния на сирийский конфликт относятся к периоду завершению 12-летней войны мирового сообщества против Ирака. Следует отметить, что режим Саддама Хуссейна в Ираке и режим Асадов в Сирии имели совершенно идентичный характер. Просто в Сирии правящее алавитское меньшинство опирается на светские элементы суннитского большинства, а само суннитское большинство использует ислам, как знамя для консолидации своих социально-экономических амбиций в противовес правящей элите. В Ираке сунниты были таким же правящим меньшинством, которое опиралось на светские элементы среди шиитов и курдов.

Несмотря на такое внутреннее сродство два соседних режима пребывали в постоянном антагонизме. Сирия была верным партнером шиитского Ирана, который по своему внутреннему устройству не имел и не имеет ничего общего с современной Сирией. Международная интервенция снесла режим Саддама Хуссейна в Ираке, немедленно породив ожесточенную борьбу за власть между тремя основными группами населения страны: курдами, суннитами и шиитами. И сирийского руководство в этой ситуации проявило удивительную близорукость, хотя прогнозирование дальнейшего развития ситуации не требовало, каких-либо выдающихся аналитических способностей.

Оккупационные власти, «угнетенные» шииты и курды в Ираке направили острие своих репрессивных действий именно против суннитского меньшинства, в особенности против наиболее светских его элементов – партии БААС. В этой ситуации сирийскому руководству следовало не радоваться победе сторонников своих иранских друзей – шиитов, а всеми мерами и усилиями поддерживать суннитское светское сопротивление в сопредельном государстве. Вплоть до предоставления своей территории, как базы для ведения активных действий и убежища для политических лидеров такого движения. Но, как уже было отмечено, сирийское руководство проявило удивительную близорукость.

Совместными усилиями оккупационных властей, шиитской и курдской общин светские элементы среди суннитов Ирака были сведены под корень. В результате политическая власть в суннитской общине Ирака оказалась сосредоточенной в руках исламских террористов, опирающихся на религиозную и финансовую поддержку монархий Персидского залива. Однако, несмотря на эту поддержку, суннитская община Ирака является в своей стране слабейшей, как численно, так и в силу расположения источников нефти. Но эти люди хорошо умеют убивать и дестабилизировать обстановку. Они научились этому за годы вооруженной борьбы с курдами и шиитами. Совершенно естественно они пришли к мысли усилить свое влияние за счет захвата власти в соседней стране. Инструментом этого – террором – они владели в совершенстве. Развернутый ими террор, прежде всего, парализовал хозяйственную жизнь в стране, что сразу обеспечило им неиссякаемый источник пополнения, так как участие в терроре стало во многих регионах Сирии единственным источником заработать деньги.

Приход к власти в Сирии исламистов суннитского толка резко усилит позиции суннитской общины внутри Ирака. Произойдет это за счет финансовых, экономических, военных ресурсов Сирии. Кроме того, в этом случае под контролем суннитов окажется один из наиболее важных потенциальных трубопроводных маршрутов экспорта иракской нефти. Нужно учитывать также и тот факт, что усиление суннитской общины Ирака неминуемо приведет к эскалации насилия в этой стране и усилению противостояния, прежде всего, с шиитами Ирака. Все это в совокупности может вполне реально привести к сложностям с экспортом нефти из Ирака через Персидский залив. И в этой ситуации ценность Сирии для транзитной поставки нефти на европейские рынки еще более возрастает.

Естественные союзники сирийских и иракских суннитов – Турция и монархии Персидского залива также крайне заинтересованы в таком развитии ситуации, так как именно для них сунниты Ирака крайне важны, в качестве противовес и шиитской и курдской общинам. Эти естественные союзники сирийских суннитов обладают и необходимыми средствами, чтобы завершить вооруженный конфликт в Сирии. В их распоряжении находятся, как необходимые финансовые ресурсы для стабилизации развалившейся экономики Сирии, так и необходимая военная сила, способная осуществить перераспределение влияния в стране.

Усилия нынешнего сирийского руководства по сохранению своей власти в стране фактически бесперспективны. Экономический коллапс, поразивший страну, не позволяет стабилизировать ситуацию даже при наличии военных успехов. Финансовой поддержки Ирана хватает только на консервацию экономической разрухи, но она не позволяет предложить достойно оплачиваемую работу большинству сирийского населения, прежде всего в городах. Устойчивость режима Асада на сегодняшний день базируется не столько на военной силе, сколько на том, что светские элементы сирийского общества следуют правильной корпоративной стратегии, преследуя не столько личные интересы, сколько интересы, приносящие выгоду всей социальной группе к которой они принадлежат в целом. Однако превосходство в военной силе является тем инструментом, который позволяет реализовывать эту стратегию. При этом следует отметить, что в данном контексте не важно, есть ли военное превосходство на самом деле, важно, что режим Асада и те, кто его поддерживают, твердо в этом убеждены.

Целью противников режима Асада является именно эта убежденность, которая сохраняет внутреннее единство элиты и значительной части народа. Налеты израильской авиации, намеки администрации США на возможность силовой акции, инициативы Великобритании о прекращении поставок российских вооружений, бряцание турецкими мускулами, все это нацелено на разрушении основного стержня сопротивления сирийского государства. При этом необходимо отдавать себе отчет в том, что ни США, ни их европейские союзники, ни Израиль не являются активными игроками в данной ситуации. Иракская авантюра, закончившаяся фактическим политическим поражение США, приведшая к появлению новых центров силы в регионе вылилась в конечном итоге в события, так называемой «арабской весны». В этой ситуации страны G7 лишь обслуживают интересы монархий Персидского залива, которые на сегодняшний день являются доминирующим фактором в регионе и единственным реальным противовесом Ирану.

США оказались заложником своей ошибки в Ираке, когда, сделав ставку на курдов и шиитов, они резко усилили позиции Ирана и оттолкнули от себя светскую Турцию. Безусловно, военная машина США в ходе объявленной войны сломит сопротивление Ирана, но администрация Обамы сделала необходимые выводы из ошибок своих предшественников. Просто военное поражение Ирана никаких дивидентов США не принесет. Смена иранского режима потребует ни много ни мало оккупации этой страны, на что сил ни у США, ни тем более у Израиля нет. И смена режима может в принципе привести к непропорциональному усилению других игроков регионе с последствиями еще более непредсказуемыми, чем оккупация Ирака. В качестве аналогии достаточно вспомнить, как в 7 веке нашей эры победа византийского императора Ираклия над персидской державой, в ходе тяжелейшей и изнурительной войны привела к появлению ислама, как фактора мировой истории. Воспользовавшись слабостью потерпевшего поражение Ирана арабы Аравии сначала легко обратили в свою веру зороастрийскую Персию, а затем в царствование все того же Ираклия сокрушили Византию, отняв у нее Сирию, Палестину, Египет.

В этой ситуации США вынуждены выступать в качестве информационной поддержки на подхвате у исламистов суннитского толка и их ваххабитских друзей из Персидского залива. США будут стремиться ослабить Иран, не усиливая при этом его противников до состояния, когда они могли бы легко сокрушить Иран самостоятельно.

Вооруженный конфликт в Сирии и последние порожденные им информационные поводы наглядно свидетельствуют об окончании идеологии и периода однополярного мира. Теперь единственная сверхдержава вынуждена проводить свою региональную политику с учетом регионального баланса сил и с опасением, необратимого изменения этого баланса. Активизация же информационной поддержки свидетельствует о завершении подготовки сирийскими исламистами очередного стратегического наступления с целью достижения окончательной победы в вооруженном конфликте. В преддверии такого наступления очень важно поколебать единство правящего режима и вызвать, если не предательство, то хотя бы неуверенность и растерянность.

Правящий в Сирии режим пожинает плоды стратегической ошибки, допущенной еще в 2003 году, когда он неправильно определил свои интересы в ходе крушения режима Саддама Хуссейна. Эта ошибка в своем развитии породила ситуацию, когда никакие успехи в настоящем не способны привести к улучшению обстановки собственными усилиями. Такие ошибки не редкость в истории. С аналогичными последствиями в недалеком будущем придется столкнуться светскому Алжиру, не рискнувшему оказать военную поддержку режиму Муамара Каддафи. Теперь спасение к режиму Асада может прийти только извне. От самого режима зависит только максимальное затягивание окончательной развязки. Это грустная ситуация для любой власти. И хороший урок для способных думать.